Второй день рождения
21 сентября – день, когда ей пересадили донорскую печень, 58-летняя новокузнечанка Тамара Крупина навсегда внесёт в свой личный календарь как второй день рождения. Тамара Николаевна всю жизнь проработала на тяжёлой работе: сначала электромехаником, затем – дробильщицей в шлаковом цехе крупного металлургического предприятия. В 2013 году во время прохождения очередного медосмотра комиссия не допустила женщину к работе на предприятии, а при обследовании выяснилось, что Тамара Крупина неизлечимо больна – цирроз печени.
Инвалидность, постоянные боли, строгая диета, походы в больницу, капельницы, таблетки – лечение лишь «оттягивало» неизбежный итог. Наконец, по совету врачей, Тамара Николаевна встала в очередь на операцию по трансплантации печени, весной этого года её внесли в список ожидания донорских органов, а в сентябре пригласили на операцию.
«Я годами скрывала, что у меня был цирроз, думала, что это какая-то очень стыдная болезнь, замкнулась в себе, хотя у меня много родственников, и они видели, что со мной что-то не то. Мне было так страшно. Я о том, что смертельно больна, рассказала только подруге и брату, он и привёз меня сюда на операцию. А когда всё прошло успешно, я уже всем рассказала, что со мной было, и что я возвращаюсь. Меня ждут, радуются. А я каждый день мысленно благодарю врачей, того человека, который стал донором, и его родственников за то, что они помогли мне», – рассказала Тамара Крупина.
По словам женщины, с каждым новым днём, что проходит после операции, она чувствует себя всё более сильной и молодой. В голове появляются новые мысли, которые «обречённая» раньше просто не разрешала себе, новые планы. Из ближайших – нарисовать маслом красивый осенний пейзаж и подарить картину врачам ОКБ, спасшим ей жизнь.
Как проходят операции
По словам лечащего врача Тамары Крупиной, заведующего хирургическим отделением Кузбасского областного гепатологического центра Владислава Пельца, женщина зря скрывала от родственников и знакомых свой «стыдный» диагноз. То, что к циррозу печени обязательно приводит именно асоциальный образ жизни – не более чем миф.
Генетическая предрасположенность, слабый иммунитет, случайно подхваченный вирус, плохая экология и работа на тяжёлом производстве – каждый из этих факторов мог спровоцировать развитие смертельной болезни. В конце концов, Тамара Крупина – девятая пациентка, которой кузбасские врачи провели операцию по трансплантации печени (всего таких операций с 2014 года было проведено десять), и в числе пациентов есть совсем молодые люди, вредными привычками не злоупотребляющие.
Сама операция – это тяжёлый многочасовой труд сразу нескольких бригад медиков. Пациентов, стоящих в очереди на трансплантацию, начинают готовить к операции после того, как из Центра органного донорства при ОКБ имени С. В. Беляева приходит уведомление, что есть подходящий донор. Туда, в свою очередь, информация о появлении доноров поступает из кузбасских лечебных учреждений, входящих в донорскую базу. Пока здесь, в Кемерове, пациент проходит необходимые процедуры перед операцией, где-то в одной из больниц работает над извлечением донорских органов другая бригада медиков – бригада изъятия. Нужный донорский орган передают второй бригаде медиков, которые уже доставляют его, в целости и сохранности, трансплантологам.
Печень, которую пересадили Крупиной, привезли в Кемерово через 4,5 часа после изъятия (всего от момента изъятия до начала операции должно пройти не более 8 часов). А потом уже приступает к делу третья медицинская бригада – трансплантологи. Операция, которая спасла жизнь новокузнечанке, длилась около 9 часов, её проводила команда медиков из 20 человек – женщине удалили поражённую печень, «пересадили» донорскую, аккуратно сшили каждый сосудик.
Смерть как шанс на спасение
Кто стал донором для того или иного пациента, никогда не узнает ни сама спасённая женщина, ни хирурги, проводившие операцию, – им эту информацию просто не передадут. Так законодательно устроено, чтобы исключить так называемый «человеческий фактор», поэтому и в цепочке донор-пациент работают три разные бригады медиков, которые не пересекаются между собой.
Сама тема донорства и трансплантации органов по-прежнему остаётся в нашем обществе очень деликатной, рассказал Владислав Пельц, хотя отношение к этому явлению с годами меняется в положительную сторону, и доноров становится больше. Дело в том, что в России действует две формы донорства – прижизненное, когда с пациентом добровольно «делятся» своими органами генетические родственники, и трупное донорство. Трупное органное донорство в нашей стране работает по системе презумпции согласия: если человек при жизни письменно не заявил о том, что не хочет быть донором органов, а у родственников погибшего нет возражений, то человек после смерти может стать донором.
«Донор – это человек, у которого медики диагностировали смерть головного мозга, при этом его органы пригодны для пересадки, – объяснил Владислав Пельц. – Медики всегда борются за жизнь пациентов до последнего, и заключение о смерти мозга выдаёт врачебная комиссия. Это состояние – не обморок, сон или кома, из которых можно попытаться «вытащить» даже самых «тяжёлых» пациентов – оно необратимо. Юридически и технически эти люди мертвы, видимость жизни поддерживают лишь аппараты, которые заставляют биться сердце и дышать лёгкие, отключи их – тело тут же умрёт. Но и в таком, искусственном подобии жизни тело можно поддерживать лишь ограниченное количество времени, так как постепенно начинают отмирать внутренние органы».
И именно в этот временной промежуток смерти тело погибшего пригодно для донорства. Как объяснил Пельц, если позволяют условия, то бригада извлечения производит мультиорганное извлечение органов: печень, почки, кишечник, сердце, роговицы одного погибшего человека спасают жизни сразу нескольких пациентов.
И всё же, при технической «отлаженности» процесса извлечения и трансплантации донорство органов по-прежнему остаётся безумной рулеткой, в которой неизвестно, кому выпадет шанс жить или умереть. Чаще всего донорами органов становятся погибшие в ДТП, таких ежегодно в России несколько тысяч. Но много ли среди жертв аварий тех, чьё тело осталось неповреждённым при условии смерти мозга, при этом органы здоровы и подходят для трансплантации, а убитые горем родственники не «цепляются» за видимость жизни в теле погибшего? Да и каков шанс у неизлечимо больного пациента в очереди на трансплантацию, что найдётся именно такой, подходящий по всем параметрам, донор? Многим такой шанс просто не выпадает, и до спасительной операции они не доживают.
В очереди на пересадку
Операции по трансплантации печени в Сибири и Дальнем Востоке проводят только в нескольких городах. Сначала такого рода операции стали делать врачи в Новосибирске, затем – в Кемерове, затем был старт операций в Красноярске и Барнауле. В целом, в Кузбассе сегодня выполняют операции по пересадке трёх органов – печени, сердца и почек. Не считая Москвы и Санкт-Петербурга, кроме Кемеровской области освоить трансплантацию сразу трёх донорских органов смогли в Свердловской и Новосибирской областях, а также в Краснодарском крае.
В Кузбассе в настоящее время выполнено более тысячи трансплантаций почек, более 25 пересадок сердца и десять пересадок печени. Стоимость одной операции по трансплантации печени – около миллиона рублей. Но за деньги их не делают – только бесплатно, по специальным квотам. Тамаре Крупиной операцию сделали как раз по квоте из областного бюджета, это вторая такая операция в этом году.
Как рассказала замгубернатора Кузбасса по вопросам социального развития Елена Малышева, глава региона Сергей Цивилев принял решение до конца года увеличить квоты на трансплантацию печени за счёт регионального бюджета.
«Спрогнозировать ситуацию по количеству квот невозможно, при этом квотирование закладывается в текущем году в бюджет следующего года. На 2018 год в Кузбассе было две квоты на пересадку печени, но после обсуждения ситуации и перспектив трансплантации в медицинском сообществе области было принято решение об изменении порядка получения квот, и на операции в случае необходимости выделят дополнительные деньги», – рассказал заместитель главного врача по хирургии и трансплантологической помощи, руководитель Кузбасского областного гепатологического центра Константин Краснов.
Для пациентов, которые сейчас находятся в «списке ожидания» на трансплантацию, это очень важное решение – если ещё найдутся пары донор-реципиент, то у кузбасских врачей будет возможность сделать ещё операции по пересадке печени.
Сейчас в списке ожидания на пересадку печени около 30 кузбасских пациентов – это тяжелобольные люди, которых может спасти только такая операция. Но на самом деле людей, которым необходимо спасение в виде пересадки печени, существенно больше, уверен Константин Краснов – для региона с населением в 2,7 миллиона человек в среднем около 150-160 пациентов нуждаются в пересадке печени. Но пока что многое в работе врачей ограничено недостатком бюджета и квотированием.
Однако из этой ситуации есть выход. Как рассказала Елена Малышева, кузбасские медики уже получили принципиальное согласие руководителя Национального медицинского исследовательского центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова Сергея Готье о том, что на базе одной из областных наших больниц будет открыт филиал этого центра. В перспективе, такой филиал может появиться в Кузбассе уже в 2019 году.
Это откроет большие возможности для врачей и пациентов. При запуске филиала порядок финансирования и квотирования операций по трансплантации может измениться – деньги будут выделять из федерального бюджета, а квотирование будет происходить уже по факту выполненных операций. Это серьёзно поможет пациентам в тяжёлом состоянии и позволит увеличить список людей в очереди на пересадку органов. Как рассказал Константин Краснов, кузбасские врачи собираются в ближайшие годы выйти на уровень 20 операций по трансплантации печени и 20 операций по пересадке сердца в год.
