— Джастас, вы уже не первый раз в Кузбассе. Активно ли у нас покупают знаменитый сыр «весёлого молочника»?
— Находить покупателей в любом городе для меня – это как встречать единомышленников, я ведь и сам кушаю свои продукты. Я привёз в Кемерово 10 килограммов моцареллы и 20 — сыра Фета. Моцареллу раскупили мгновенно, она ведь самая раскрученная, благодаря ролику на «России-1». Так что последнюю баночку я решил продать на аукционе. Однажды таким же способом у меня купили 300 граммов сыра за 3500 рублей (килограмм сыра весёлого молочника стоит 1200 рублей).
— Вы сами какой сыр предпочитаете?
— На самом деле, мой любимый сыр из тех, что я сам делаю – фета. Он мягкий и вкусный. Из-за того, что у него срок хранения – год, месячный-трёхмесячный сыр приобретает немного острый вкус. Я разбавляю его уксусом и угощаю гостей, подаю в качестве закуски к чаю или кофе.
— Вашу продукцию в Кемерове пока невозможно купить. Дайте пару советов, как правильно выбрать сыр у местных фермеров?
— Желательно выбрать производителя, который находится не за тридевять земель, а рядом с тобой. Потому что продукт, который не преодолевает к тебе тысячи километров, не нуждается в консервантах. Когда уже выбрал местного фермера, нужно пробовать, находить то, что нравится. Мелкие хозяйства, у которых всего от 40 до 200 клиентов, — это гарант качества. Ведь то, что не продалось у такого фермера, попадает к нему на стол. Его дети кушают те же продукты: он не будет делать некачественно. Зачем себе вредить?
— Из-за продовольственного эмбарго россиянам недоступны настоящие итальянские или голландские сыры. Наши фермеры уже научились изготавливать моцареллу, например?
— Учатся, на большом фермерском рынке в Кемерове я попробовал вполне достойные продукты. Например, ребята под Кемеровом делают мягкий козий сыр. Он вообще прекрасный. Конечно, мы не сможем сделать супер-пупер голландский сыр. Почему? Да потому что мы не живём в Голландии. Зато мы можем делать неплохой сибирский сыр фета, хорошую моцареллу. Просто у нас тут своя трава, свои козы… Разнообразие в мире – это прекрасно.
— Раз уж мы заговорили про санкции, уже прошло достаточно времени, чтобы говорить о результатах: дела фермеров улучшились после введения эмбарго?
— Я не уверен, что санкции как-то позитивно повлияли на жизнь фермеров. Например, у меня до введения санкций были свои клиенты, после – они же со мной и остались. Импорт всё равно в России есть: если раньше нам приходилось конкурировать с качественным итальянским сыром, то сейчас остаётся та же ситуация, только, например, с аргентинским продуктом. Если санкции и дали какую-то помощь, то только косвенную. Благодаря им в нашей стране обратили внимание на сельскохозяйственный вопрос в принципе.
— То есть вы относитесь к санкциям негативно?
— Я вообще против такого рода госвмешательства. Мы живём как-никак в глобализированном мире: принимаем что-то, отправляем на экспорт. Чем больше у нас точек соприкосновения с миром, тем лучше. Когда с нами не может сотрудничать треть земного шара, от нас как бы отрезается часть рыночного мозга, который подаёт сигналы для правильного ценообразования. Вот мне, например, как узнать, сколько должна стоить моя моцарелла, в то время как я отрезан от первоисточника этого сыра в принципе? К тому же, я считаю, что Россия должна быть передовой страной в мире по части сельского хозяйства, и через лет десять мы обязательно к этому придём. Когда у нас будут огромные масштабы производства, кому мы предложим эти продукты? Конечно, Азия – хороший рынок сбыта, но всё же зачем самим себя сознательно ограничивать?
— Что вы думаете по поводу уничтожения санкционных продуктов?
— Для меня это святотатство, ведь в Африке да и в нашей стране люди голодают. Идея, что таким образом мы проучим контрабандистов, глупа. Им всё равно, что ты сделал с продуктами: скормил свиньям, съел или уничтожил. Если хочешь напугать контрабандиста – надо сжигать не еду, а контрабандиста. Уничтожение продуктов даёт нам негативный пиар. Я слушаю англоязычные новости, и там говорят про «драконскую» русскую власть. Я думаю, если уж изъяли продукты – то отдайте их на зону, например, пусть зеки порадуются.
— Раз санкции не улучшили дела фермеров, владельцы мелких хозяйств всё так же живут плохо?
— Ни в коем случае. Я считаю, что сейчас у российских фермеров золотая пора. Дело в том, что у нас цены на продукты очень высокие по сравнению с доходами населения. Вот у меня очень маленькое хозяйство, я даже называю его экспериментальным. При этом оно приносит хороший доход – я недавно и трактор купил, и долларовый кредит отдал, когда он подскочил в два раза. Это смешно — на 14 козах делать бизнес. Расскажи где-нибудь на Западе об этом — не поверят. Проблемы у российских фермеров в голове. Вот в моей деревне ко мне подходят люди и говорят: «Джастас, все уже продали своих коров и коз, ты что. Своё хозяйство – это не выгодно, бросай!». Я им отвечаю: «Не знаю, почему вам не выгодно – мне выгодно».
— Вы приехали из Красноярска, продали весь сыр, пообщались с кемеровчанами, как вам удаётся всегда быть таким бодрым и весёлым, как в том ролике на «России-1»? Поделитесь секретом.
— Я христианин. В центре моей души Христос и та благая весть, которую он принёс. Это первая причина. Вторая – это некий круг силы. Когда ты благодаришь бога или судьбу за то, что имеешь, к тебе приходит удовлетворение. Оно приносит радость, а радость даёт силы. Тогда ты что-то делаешь, и это приносит тебе дополнительный повод для благодарения. Получается круг. Поэтому мой искренний совет всем: постоянно смотрите на свою жизнь и думайте, за что вы можете быть благодарны?
