В дипломаты – без экзаменов
Я родился и вырос в Кемерове. В 2012 году окончил кемеровский городской классический лицей, поступил в МГИМО на факультет международных отношений без экзаменов как победитель всероссийской олимпиады по истории и переехал в Москву.
В нашей семье существует притча, о том, как я решил стать дипломатом, которую мне всегда рассказывала бабушка. Она говорила, что когда я был ещё совсем мелким, подошёл к ней и спросил: «Бабушка, а кем лучше быть – разведчиком или дипломатом?». Испугавшись, что я выберу не ту профессию или свяжусь с плохой компанией, она мне ответила: «Конечно же, дипломатом». И, сколько я себя помню, всегда хотел стать дипломатом. Конечно же, для осуществления этой мечты МГИМО был необходимым шагом.
Учёба и мажоры в МГИМО
МГИМО изначально сформировали как кадровый резерв для Министерства иностранных дел РФ. И факультет международных отношений повторяет систему департаментов МИД: есть группы, которые изучают конкретный регион, и группы, которые занимаются международными организациями, вопросами разоружения и так далее.
Моя судьба была решена без моего ведома уже на первом курсе бакалавриата. В день вручения зачёток деканат распределил нас по языковым группам. Мне и ещё 5 студентам предстояло изучать один из государственных языков Южно-Африканской республики – африкаанс. Он практикуется в Намибии, частично в Ботсване.
Безусловно, мне хотелось бы изучать что-то более распространённое и более востребованное. Потому что, если говорить откровенно, в мире существует одна-две страны, где африканский язык будет хоть сколько-нибудь востребован. Логично, что если не работать в МИД, этот язык больше никогда и нигде не пригодится.
В моей группе оказались только бюджетники, призёры и победители различных олимпиад и те, кто сдал ЕГЭ на 90-100 баллов. Могу предположить, что в нашей группе сконцентрировались наиболее умные студенты, которым по силам было справиться со сложным языком и регионом. Другие студенты с моего курса попали в группы изучения Франции, Великобритании, США и так далее. Всего около 50 групп.
С 2012 по 2016 год я учился на бакалавриате, после – два года на магистратуре. Обучение в институте связано с получением обязательных для дипломата навыков. Первый – это знания языка. В МГИМО обязательно изучать два языка: один – по региону, второй – английский. Если нет проблем с учёбой, то на втором курсе можно взять и третий язык. Второй аспект учёбы – изучение региона. И третий – общеисторический контекст развития международных отношений, развитие дипломатических особенностей, практики, протоколов.
Про МГИМО существует самый известный стереотип о том, что этот ВУЗ – только для мажоров и блатных. За годы своего обучения я сделал вывод: такие, безусловно, здесь есть. Те, кто «купил» поступление, экзамены, воспользовался связями. Но их единицы. В остальном меня окружали хорошие и умные люди.
Приём для высокопоставленных гостей
Визитная карточка МГИМО – это практика в Министерстве иностранных дел. Студентам других вузов практически невозможно туда попасть. Ещё меньше студентов получают шанс пройти практику в посольстве в другой стране. Где-то из 150 учащихся моего курса за границу поехали около 60 человек.
Поездка в Ботсвану – это часть моей преддипломной магистерской практики. Там я в течение месяца – в марте-апреле 2018 года – работал в посольстве России. Ботсвана – небольшая страна, которая не играет активную роль в международной политике. Климат в стране хороший, его можно сравнить с климатом в Сочи. Здесь практически нет страшных болезней, которые характерны для Африки. Поэтому никаких дополнительных прививок ставить не пришлось. Также россияне до 90 дней могут находиться в стране без визы. МГИМО оплатил студентам проживание, дорогу туда и обратно, страховку. Меня разместили в квартире жилого комплекса, в котором живут сотрудники посольства по одному либо семьями.
Работа в загранучреждениях идёт командировками. Минимальный срок – год. По неписаному правилу считается, что командировка в один год – неудачная. Если проработал только год, это значит, что ты – плохой специалист и тебя не захотели «продлить» либо ты не вписался в коллектив. В среднем люди находятся в командировке 2-3 года, поэтому чаще всего они туда уезжают семьями.
Обычно, когда куда-то приходишь на работу в качестве практиканта, с тебя многого не требуют. У меня была совсем иная ситуация. В первый день меня позвал посол и сказал: «Вы ведь понимаете, что вы приехали сюда работать? Отдыхать мы вам не дадим». И, если стандартно дипломат занимается одним или двумя направлениями работы, то мне пришлось работать по всем направлениями. Я вёл консульский приём, занимался дипломатической перепиской, писал пресс-релизы, готовил информационно-справочные материалы, ходил на встречи, визы печатал – всё, что только можно, делал.
С одной стороны, это хорошо, потому что у меня был всеобъемлющий подход к изучению дипломатической службы. С другой стороны, задания мне прилетали ото всюду, и времени отдохнуть не было. К тому же жизнь в посольстве была достаточно замкнутой. Я не мог взять и просто так куда-то поехать даже в выходные. Любое своё действие нужно согласовывать с послом.
Однако я попал в хороший коллектив. Поэтому пару раз меня даже вывезли посмотреть город. Но больше всего запомнился процесс организации выступления труппы российского балета в столице Ботсваны Габороне и проведение приёма для высокопоставленных гостей после него.
Было много приглашённых: как местных чиновников, так и дипломатов разных стран. Происходила именно та работа дипломата, которую я представлял в детстве. Я – простой практикант и студент – мог общаться с послом другой страны или высокопоставленным чиновником. Разговаривал о США, Великобритании и их обвинениях против России, об агрессивной политике в Израиле на Ближнем Востоке с послом Алжира. Остались очень хорошие впечатления. И ощущение, что все они, независимо от того, кто и какой ранг имеет, – люди.
В такие моменты понимаешь, что кем бы ни был человек по должности, он такой же, как и ты. Всегда можно найти общие интересы, точки соприкосновения. Эти общие интересы потом помогают говорить о более серьёзных и конкретных рабочих вещах. В этом и состоит работа дипломата: найти подход к любому человеку, найти те темы, которые ему интересны, и сделать их интересными для себя.
Какая у вас температура?
Ботсвана – небольшая страна, территорию которой можно сравнить с Францией. В столице проживает около 200 000 человек. И для них нормально здороваться со всеми, даже с незнакомцами.
Из еды ничего особо специфического я не пробовал. Кухня в Ботсване южноафриканская, а она испытала очень сильное влияние европейской культуры и кухни. В Ботсване мало кисло-молочных продуктов, но много вкусной и дешёвой говядины, изобилие фруктов. Там можно зелёные бананы или манго оставить на подоконнике, и через день-два они дозреют. Также в Южной Африке популярно сушёное мясо: говядина, мясо страуса, косули и так далее. В России это воспринимается как гастрономические изыски, а в Африке – привычная и популярная еда.
В Африке своеобразное представление о времени и пунктуальности. Давайте начнём с того, что понятия пунктуальности в Африке не существует вообще. Ко времени люди относятся по-другому, и это совершенно не поддаётся объяснению.
Вот пример. Ездили мы по рабочему вопросу в местный департамент. Они принимают только в пятницу, с 13:00 до 16:00. В указанное время сотрудника департамента не было на месте. Он ушёл купить себе «Колу». Нам пришлось дождаться его. А когда сотрудник вернулся, он сначала неторопливо присел за стол, попил «Колу» и только потом стал загружать рабочую программу. Оказалось, что она не грузится. Мы спрашиваем: «И что же нам делать?». Он говорит: «Приходите в понедельник». И это нормально. Так происходит не из-за плохой организованности, не из-за плохого функционала. Просто они по-другому смотрят на время. «Срочно» – не значит, что нужно сделать в течение часа. Это значит, что можно и на следующей неделе заняться рабочим вопросом.
Также меня в определённой степени шокировал средний уровень кругозора местных жителей. Например, мы с вами можем говорить о каких-то вещах, даже не задумываясь о том, что их нужно разъяснять. Наверняка, вы знаете, что нормальная температура человеческого тела – от 36 до 37 градусов. В это же время для ботсванца это настоящий челлендж. Если ходить по улице и спрашивать, какова нормальная температура человеческого тела, то, если у ботсванца не было медицинского образования, скорее всего, он вам не ответит верно. Будут варианты 18, 20, 40 и так далее. И это для них нормально.
После возвращения в Москву меня ждали ещё два месяца преддипломной практики в Центральном аппарате. По результатам работы я сдам несколько форм отчётности, отзывы руководителей. С этими документами буду защищать практику. Дальше меня ждёт сдача ГОСа и защита диплома.
Как и у всех, в школьные годы у меня было одно представление о профессии, во время учёбы в университете оно кардинально поменялось. И, конечно, во время практики стало совсем иным. В детстве я представлял себе приёмы, переговоры, общение с высокопоставленными чиновниками и дипломатами. Хотя в реальности повседневная работа и оказалась более рутинной, я всё равно хочу посвятить себя этой профессии и после университета пойду работать в Министерство иностранных дел.
