«Самый крупный кризис после окончания Второй мировой войны», — именно так СМИ уже называют пандемию коронавирусной инфекции. Согласно данным сайта coronavirus-monitor.ru по состоянию на 22 апреля в мире зарегистрировано более 2,5 миллионов случаев заражения, из которых почти 180 тысяч закончились смертью. В России выявлено около 53 тысяч заболевших, из которых 67 человек – кузбассовцы.
Как поменялась наша жизнь?
В двадцать первом веке уже случались крупные эпидемии – лихорадка Эбола, атипичная пневмония, вирус Зика, — однако они всегда были где-то далеко от России. Коронавирусная инфекция затронула нас напрямую, вынудила изменить образ жизни и способ заработка.
«Я неофициально работала квизменом в интеллектуально-развлекательном проекте «Квиз-Плиз». На карантине с 16 марта. Из-за того, что живу в общежитии университета, пришлось уехать в родной Березовский. Мероприятий сейчас все равно не проводят. Так я осталась фактически без дохода», — рассказала «Сибдепо» Эльвира Галиева
Дарья Васильева из-за пандемии была вынуждена взять дополнительную нагрузку на работе.
«Я преподаватель в школе, а также преподаю в репетиторском центре. Работу везде перевели на дистанционное обучение, поэтому теперь с детьми я занимаюсь по скайпу. В школе из-за того, что дети не смогут отсидеть все полноценные 7 уроков подряд, сократили часы. Я боялась сокращения зарплаты и взяла больше учеников на репетиторство, чтобы не терять деньги. Зарплату выплатили в полном объеме, но деньги пригодились: проблемы с финансами возникли у моей матери, я ей помогаю».
Тяжелее приходится тем, чью работу невозможно выполнять удаленно. Елена Сергеева, например, работает осветителем.
«На карантин официально отправились мы с 18 марта, и, видимо, надолго. Сейчас я в отпуске, и, по сути, у нас период простоя. Периодически появляется мелкая подработка, не связанная с основным трудоустройством. Приходится как-то крутиться, потому что доход из-за карантина прилично упал. Кроме того, я сломала ногу, и ситуация осложнилась еще больше. Надеюсь, мне оплатят больничный», — беспокоится Елена.
Кто-то, впрочем, не ощущает особой разницы между «до» и «после». Никита Хамитов
работает экономистом в одном из холдингов региона.
«На удаленной работе я с конца марта. Возможности те же, на доходах пока никак не отразилось. Зарплату получаю так же 10 числа, аванс 25-го, все в полном объёме. Единственное неудобство – не всегда адекватное интернет-соединение, оно сказывается на качестве работы».
В индустрии красоты пока кризиса также пока нет, так как ухоженными люди хотят быть вне зависимости от эпидемии.
«Я работаю администратором в студии красоты. Мы не работали всего неделю, но затем люди стали записываться на процедуры больше обычного. На доходах она никак не сказалась, зарплата фиксированная» — рассказывает Алина Артемова.
Продуктовый ажиотаж
Еще одной визитной карточкой эпидемии коронавируса стало поведение людей в магазинах. Граждане начали скупать товары первой необходимости — крупы, средства личной гигиены, соль и сахар.
«В первые дни после объявления карантина начался небольшой ажиотаж. По сравнению с февралем вырос спрос на товары длительного хранения, такие как крупа, сахар, тушёнка. Но больше всего наши покупатели любят гречку. С чем связана любовь именно к этой крупе – не совсем понятно.
Дефицита товара в результате повышенного спроса не наблюдается. Мы заказали больше — нам привезли. Ассортимент в магазине прежний, вирус никак не сказался на нем, разве что в больших количествах завозим антисептики.
Выручка, если смотреть в рамках месяца, не выросла. Люди купили крупу и муку в запас, а значит, не будут покупать их в ближайшее время. Если и был прирост в первые дни после объявления карантина, то незначительный.
Пустых полок в магазине нет. Если после объявления кризиса товары и расходились быстрее обычного, то мы этого не замечали — запасы позволяли держать стеллажи заполненными.
Цены на товары, на которые повысился спрос, не изменились. Со стороны администрации ведётся еженедельный мониторинг цен на хлеб. Про остальные товары вопросы не задают», – рассказал «Сибдепо» директор магазина одной из крупнейших продовольственных сетей Кузбасса.
Что происходит и что с этим делать?
Мировая экономика понесла огромный ущерб. Из-за почти повсеместного карантина нарушилась мировая торговля, что привело к замедлению экономического роста в планетарном масштабе. Для России же кризис осложнился резким падением цен на нефть – первого апреля за баррель нефти марки Brent давали около 22 долларов, при том что еще первого марта она стоила более 50. Конкретно для Кузбасса болезненным оказался кризис в угольной промышленности, а пандемия значительно этот кризис усугубила, и за последние три недели тонна угля подешевела на 15 процентов.
Для лучшего понимания того, как режим самоизоляции повлиял на экономику Кузбасса корреспондент «Сибдепо» попросил прокомментировать ситуацию профессора кафедры экономической теории и государственного управления КемГУ доктора экономических наук Сергея Левина.
— В чем сложность нынешней экономической ситуации?
— Не в самой эпидемии, хотя борьба с ней тоже требует средств. Проблема возникает с тем, насколько жесткие ограничения были приняты по всему миру для борьбы с ней. Фактически речь идет о разных формах карантина, и он привел к свертыванию многих секторов экономики. В первую очередь пострадали, конечно, туризм, транспортные перевозки, предприятия общественного питания и так далее. Это породило так называемые шоки спроса – резкое изменение спроса на определенные товары, а они ведут к росту безработицы и к падению доходов населения.
Для России как страны важен шок спроса на такие инвестиционные и «промежуточные» блага как нефть, газ, уголь, металлы. Из-за резкого снижения спроса на эти ресурсы в глобальной экономике наша экономика серьезно «просела».
— Что сильнее всего влияет именно на Кузбасс?
— Проблемы на глобальном рынке угля. Они начались еще в прошлом году. Виновата в этом конкуренция со стороны европейских «зеленых» программ, которые предполагают отказ от угля, а также удешевление газа, который составляет конкуренцию ему как топливу. Падение цен влечет за собой падение производства: в первом квартале добыча упала на 11,6%. Для Кузбасса – угледобывающего региона — это огромная проблема. А из-за прекращения работы предприятий в странах-импортерах даже имеющийся уголь стало тяжелее реализовать. Основные предприятия Кемеровской области от областных мер борьбы с эпидемией не страдают, они все включены в список системообразующих, все непрерывно работают. Проблемы связаны с падением спроса на эту продукцию.
По сути, нам больше мешает не наш карантин, а карантин в других регионах страны и за рубежом. Даже в местах вроде Китая, где экономика уже восстанавливается, спрос пока ограничен.
Собственно карантинные мероприятия бьют по малому и среднему бизнесу, прежде всего в сфере торговли и услуг. Сильнее всего пострадал ресторанный и туристический бизнес. Это при том, что у нас не самая жесткая модель карантина, так как количество зараженных пока невелико. Хотя ситуация постепенно ухудшается.
— Почему просто не ввести режим ЧП по всей стране? Зачем правительство предоставило регионам свободу действий?
— Власти решили дать возможность регионам самостоятельно определяться с мерами ограничений, так как везде ситуация разная: в Москве вводят систему пропусков из-за большого количества заболевших, а в Кемерове, думаю, такая система пока не нужна.
Ключевая проблема власти на всех уровнях: как поддерживать баланс между защитой людей от коронавируса и защитой экономики от краха?
Отсюда и разные степени ограничений в разных регионах страны, и постоянно меняющиеся правила внутри одного региона, как у нас в Кузбассе. И проблема эта общемировая, каждая страна решает ее по-своему.
— Что делают в стране и в Кузбассе для спасения ситуации?
— В последнем пакете мер правительства РФ по поддержке экономики, наконец, пошли на прямое бюджетное финансирование бизнеса, а также увеличили масштабы льготного кредитования системообразующих предприятий. В двух предыдущих пакетах правительство стремилось обойтись без этого. Теперь же мы пошли по пути Германии, которая, правда, тратит 37% ВВП на меры поддержки. России же реализация последнего пакета обойдется где-то в 5%, часть из которых – прямые вливания в предприятия малого и среднего бизнеса. Это те самые 12 тысяч за каждое спасенное рабочее место при условии сохранения 90% мест. Этого, конечно, мало, но это лучше, чем совсем ничего. Хотя к этому решению есть вопросы, например, не слишком ли жесткий критерий 90%? Кроме того, первые деньги они получат только 18 мая. До этого также были меры поддержки, такие как нулевая ставка по кредиту, которую, как выяснил лично министр экономического развития, крайне трудно получить. Заявлен пакет помощи для регионов в размере 200 миллиардов рублей. Предполагается, что региональные власти могут сами распределить эти деньги, так как бюджетам субъектов РФ их остро не хватает.
Кемеровской областью было заключено соглашение с РЖД о льготных тарифах на перевозку угля в Китай. Это полезно, так как рынок сбыта в Европе еще прошлым летом стал почти нерентабелен. Азиатские рынки высоко маржинальны – там выше цены на уголь. Проблемой Кузбасса является то, что мы находимся равно далеко от европейского и азиатского рыков сбыта угля, да еще и вынуждены доставлять его по суше, что дороже, чем по воде. Кузбасс целиком зависит от Транссиба, и стоимость железнодорожных тарифов имеет первостепенное значение. На данном этапе без льготных тарифов мы не сможем поддерживать рентабельность.
Важная задача – переориентация экспорта на азиатские рынки. Она не связана с коронавирусом непосредственно, но эта переориентация поможет экономике быстрее восстановиться. Идеальный вариант – нарастить долю на угольном рынке Китая. Уходить с этого рынка ни в коем случае нельзя – можно потерять его навсегда.
— Может, лучше просто раздавать деньги населению, как в США, Японии?
— Вряд ли наши власти пойдут на прямые денежные выплаты всем гражданам. Я думаю, они будут адресно поддерживать отдельные сегменты общества: что-то бизнесу, что-то безработным и т.д. Тут нужно понимать, что правительство готовится к периоду низких цен на нефть.
Наш бюджет строится по определенному бюджетному правилу: если нефть стоит больше 42 долларов за баррель, то часть налоговых доходов идет в Фонд национального благосостояния. Если цена меньше 42 долларов, то из Фонда начинают финансировать многие статьи расходов федерального бюджета. Так что прямых раздач всем гражданам, думаю, не будет.
В этой связи необходимо отметить, что прямые бюджетные выплаты всем гражданам актуализировали проблему так называемого «безусловного базового дохода». В научном сообществе и среди определенных политических сил в мире продвигается идея выплаты всем гражданам из бюджета определенной суммы, обеспечивающих удовлетворение их базовых потребностей. Я отношусь к числу тех, кто критически относится к этой идее. Для этого есть серьезные основания. В частности, известный отечественный экономист Ростислав Капелюшников отмечает, что в данном случае нарушается два значимых для развития экономики принципа: во-первых, взрослый здоровый человек должен стремиться обеспечивать себя и свою семью (разумеется, в современных условиях, он должен быть защищен от рисков связанных с безработицей, болезнями, иметь доступ к образованию и т.д.); во-вторых, нельзя оказывать за счет налогоплательщиков помощь тем, кто в ней не нуждается.
Разумеется, в условиях кризиса прямые выплаты всем гражданам рассматриваются как временные меры, призванные стимулировать совокупный спрос (в этой связи используется метафора ряда американских экономистов о «вертолетных деньгах» /деньгах, разбрасываемых с вертолета). Однако и при этом возникает ряд вопросов:
Во-первых, в связи со спецификой современного кризиса сектора экономики, остановленные из-за карантинных мероприятий практически не получат выгод от роста доходов граждан
Во-вторых, значительную, скорее даже большую часть денег, получат граждане, которые продолжают работать, получают зарплату, пенсию, социальные выплаты. В то же время наиболее пострадавшие группы не получат серьезной поддержки, особенно, если учесть явное затягивание карантинных мероприятий.
В-третьих, как уже отмечалось, уже в среднесрочной перспективе возникнет конфликт между целевым использованием средств ФНБ по обеспечению выполнения бюджетных обязательств государства, дотированию Пенсионного Фонда и реализацией программ раздачи «вертолетных денег».
— Когда экономика начнет восстанавливаться?
— Тут единого мнения нет: оптимисты утверждают, что процесс начнется этой осенью, пессимисты говорят о первом квартале 2021-го, а некоторые даже 2022 года. Пока я вижу, что ситуация затягивается. Сложность в том, что эпидемия развивается неоднородно: Китай более-менее преодолел трудности, в США считают, что они вышли на плато заболеваемости, а в Испании считали, что они на плато, но потом заражений снова стало больше. Делать прогнозы в таких условиях – дело неблагодарное, но я всё же считаю, что полгода минимум придется пострадать. Хотя думаю, что через пару недель начнут продуманно отменять некоторые ограничения, иначе многие сектора экономики могут просто не восстановиться потом. Для этого можно заимствовать опыт других стран, например, Китая, где точки общественного питания во время карантина открылись с условием, что за столом не будет сидеть более одного человека.
В Кузбассе составлен список системообразующих предприятий, и, на мой взгляд, он достаточно полный. В основном это предприятия непрерывного цикла из угольной промышленности, металлургии, химпрома и сельского хозяйства. Я поддерживаю то, что не ужесточили всё что можно до предела, оставили хоть какой-то кислород.
Экономика региона во многом ведома чистым экспортом. Мы зависимы от цен на уголь, металл, продукты химпрома. Поэтому когда восстановится мировой рынок, начнет восстановление и Кузбасс. На данном этапе власти региона привлекают федеральные деньги на строительство различных объектов. Культурный кластер, например, на них строится. Таким образом привлекаются деньги для развития несырьевого сектора экономики. С другой стороны, позже придется решать проблему рентабельности этих сооружений, создавать стимул к их посещению. Проблема тянется уже несколько лет: за пределами ресурсного сектора состояние экономики Кузбасса не впечатляет. Нынешняя администрация вовлекает регион в федеральные проекты, и темпы восстановления Кузбасса будут зависеть от восстановления всей российской экономики.
