«Весь текст, написанный ниже, является опытом одного человека и основан на личных впечатлениях. Наш собеседник работал в службе судебных приставов более четырёх лет назад. Позиция собеседника может не совпадать с позицией редакции», – примечание Сибдепо.
«В приставы идут, чтобы набраться опыта»
Со службы я ушёл около четырёх лет назад, до этого два с половиной года там проработав. При мне эту профессию выбирали молодые юристы, которые хотели набраться опыта. Даже большинство моих бывших коллег, насколько я знаю, уже ушли работать в органы. Однако у меня на тот момент никакого образования не было. Единственное, что меня двигало, это нужда в работе и необходимость себя обеспечивать.
Раньше всё зависело от должности, поэтому чтобы стать приставом по ОУПДС (обеспечению установленного порядка деятельности судов) мне хватило службы в армии. После суда мы зачастую шли по квартирам. То есть как: с 9 утра до 6 вечера ты находишься в суде, а потом можно было попасть на участок.
«Рабочий день выстроен так, что ты никогда не знаешь, когда попадёшь домой. Можно было прийти и в 6 вечера, а можно было и в 10. Получается, с одной стороны график ненормированный, а с другой – стандартный, 5/2».
«Будешь без формы – пробью голову»: как встречают приставов
Выходить на участок, это, наверное, самое сложное в работе. Во-первых, не всегда можно в квартиру попасть, а когда попадаешь, то начинается что-то невообразимое.
Суть в чём: люди уже знают, что я пришёл к ним что-то забрать, а они этого не хотят. И начинается: «Да я буду жаловаться», «Я не отдам», «Тулееву позвоню», «в администрацию пойду», «в прокуратуру» – кто на что горазд. Даже бывало угрожали так называемыми «блатными людьми». В общем, что могут, то и обещают. Один даже собирался меня найти после работы: «Будешь без формы, я тебя встречу – пробью голову».
Из десяти должников около трёх идёт на конфликт, и, как правило, они всегда неадекватные. Обычно это те люди, которые уже судились с банками и по алиментам, вот они воспринимают тебя в штыки. Доходило до того, что я потом находил себя на роликах «YouTube». Однако на угрозах всё и заканчивалось. Бывало, жалобу напишут, и тебе приходиться писать объяснительную: что, как и почему.
Как я и сказал, конфликты – это лишь половина проблемы. Есть люди адекватные, которые говорят: «Я забыл, замотался, всё, хорошо, сейчас с вами поеду». А бывает: «Ничего не знаю, никуда с вами не пойду». Тут, соответственно, приходилось идти на хитрости, чтобы забрать человека.
Например, у коллег был случай – нужно было забрать должника, а он дверь не открывал. Тогда они придумали такую штуку: взяли кусок железа, болгарку, и сделали вид, как будто дверь вскрывают. Тот перепугался, открыл, и они его забрали.
На самом деле наши полномочия зависят от случая. Если работаем по алиментам, конечно, дверь ломать мы не можем. Но если идёт вселение или выселение по решению суда – по закону можно вызвать бригаду МЧС и вытащить человека.
«Никто не хочет волокиты»: про решение конфликтов
Сам по себе я человек не конфликтный. Стараюсь со своим оппонентом не повышать голос и не выходить на агрессию. Среди должников есть те, кто провоцируют, но сглаживать углы у меня всегда получалось. Бывало, начинали друг на друга орать, но как-то всё успокаивалось.
«Обычно в рейд идёт судебный пристав-исполнитель, как правило, девушка, и пристав по ОУПДС. Но состав может меняться от случая к случаю. Бывает два человека, бывает четыре – в зависимости от того, к кому идём. Если рейд проходит в большом ТЦ, когда проверяешь номера машин по базе, то там пять-шесть исполнителей и человек восемь «оупдсников», для безопасности»
Как бы там ни было, по квартирам мы чаще всего ходили вдвоём. Сам я не большой комплекции и идти на физический контакт у меня никогда желания не возникало, особенно если оппонент в два раза больше тебя. Словом, применение силы – это не мой вариант.
Однажды был случай, пришли с исполнителем по штрафу, а там хозяин категорически не хотел платить. Штрафов у него накопилось порядком, поэтому решили описать имущество. Мужчина был, грубо говоря, «два на два», начал спорить, накалять ситуацию, – это был единственный раз, когда мне стало страшно. Однако всё обошло, когда ему объяснили, как, зачем и почему, удалось его на спокойный тон перевести. Хотя занимаемся мы постоянно, рукопашный бой и так далее, в случае чего я был готов применить силу, но не знаю, в чью пользу это сложилось бы.
За всю практику мне ни разу не доводилось применять серьёзные спецсредства, максимум – наручники, один раз вызывали группу быстрого реагирования, но на этом всё.
«Когда я работал, мы с собой брали дубинку, могли захватить газовые баллончики, шокер и наручники. Сейчас у них произошли изменения и приставов прировняли к силовым структурам. Сегодня они, по-моему, уже с оружием ходят».
Мирный путь – это общепринятая практика, всегда старались с человеком договориться. Потому что, когда начинаешь применять силу, тебе нужно будет её потом обосновать. Придётся доказывать, что это был единственный вариант. Потому что люди сейчас умные. Вернее как умные: начитаются в интернете и начинают писать жалобы. Они трактуют закон под себя, а тебе потом приходится много бумаги испортить, обосновать свои действия. Всегда проще договориться, чем применить и потом доказывать. Никто не хочет этой бумажной волокиты.
«Решил выйти в окно»: как бегут должники
Заходить на частую территорию, доставлять должников – на это всё я имел право. Чтобы его реализовать, приходилось идти на некоторые хитрости. Где-то юлить, сгладить или наоборот – прикрикнуть. Бывало и блефовал. Однако за исключением этой видимости, мы всегда работали по закону. Действовать в обход правил для нас самих было не выгодно. Если человек начнёт писать жалобы и окажется прав, для пристава это влекло проблемы, вплоть до увольнения.
Например, был у меня случай, пришли с исполнителем на квартиру, первый этаж. Хозяин нас впускает и уходит в другую комнату. Там он вылез в окно и убежал. В квартире мы остались одни. Должник думал, что без него мы ничего сделать не сможем и уйдём, однако в законе есть действия и на такой случай. Мы вызвали участкового, ППС, понятых, объяснили, что здесь происходит и при них начали проводить опись. Когда уже заканчивали, беглец вернулся и понял, что зря убежал. В протоколе хватило подписей понятых и полицейских. Он по итогу раскаялся, понял, что сглупил. Мы отставили ему вещи на хранение, объяснили что да как и уехали.
К слову, с окном у меня это был уже не первый подобный случай. Как-то раз нужно было отвезти человека в суд, а он никак не хотел, всё скандалил. У себя дома он решил выпрыгнуть из окна и убежать, хотя жил на четвёртом этаже.
По-моему про него даже есть ролик на «YouTube». Просто, этот человек считался себя оппозицией нашей власти, думал, что делает всё по закону. Внушил себе, что можно безвозмездно портить продукты в магазинах и уходить. На него начались административные дела, суды и штрафы. Последнее мы и приехали с него взыскивать. Тот начал скандалить: «Вы кто такие, права у вас нет». Он думал, что никто не может взять и забрать его из квартиры. Сначала он хотел из окна выпрыгнуть. Мы затащили его в дом, надели за спиной наручники, под руки в машину и в суд. Там его посадили на 15 суток.
Про конфискацию: как прячут ценности
Мне часто приходилось наблюдать, как исполнитель арестовывает имущество. Сейчас модно описывать гаджеты: телефоны, планшеты, ноутбуки и так далее. При этом нельзя описывать вещи первой необходимости. Например, у человека должен быть как минимум один выход в СМИ. Телефон, компьютер, даже если радиоточка в доме есть, можно всю остальную технику, которая позволяет выйти на связь, описать, а точку оставить.
«Ни разу не встречал, чтобы описывали домашних животных, но в теории, это возможно. Если породистые. У нас в этом плане всё было стандартно: телефоны, машины, «стиралки» и так далее»
Тонкость в том, что можно не сразу забрать, а оставить на ответственное хранение. Тогда по закону этот срок десять дней составлял, за которые человек должен был внести определённую сумму, чтобы вещи у него не забрали.
Если должники что-то прятали, то в основном это были машины. Поначалу мы просто ходили в других дворах, смотрели по номерам. Если это не помогало, то приходилось следить за должником, куда он за машиной идёт и уже на месте составлять акт описи. Иногда должники переписывали своё имущество на кого-то другого, с этим приставы уже ничего поделать не могли.
«Развернулись и ушли»: про милосердие
Морально это непростая работа, не каждый выдержит. Бывало, приходишь вечером домой и голова кипит. Так как регион у нас сильно закредитован, чаще всего приходилось работать по просроченным кредитам. Не все могут находить варианты, договариваться с банком, те идут в суд, а дальше действуем уже мы. Вторая по популярности категория – алименты. Тебе дают бумажку, с ней ты идешь на квартиру и на основании её приводишь человека.
Отношение к «алиментщикам» у меня было разное, зависит от ситуации. Бывает, приходишь к человеку, а у него вообще взять нечего. Тут есть доля сочувствия. Однако есть те, кто живёт на широкую ногу, но помогать не хочет. К ним я отношусь негативно: это не люди, а непонятные существа.
Словом, доля сострадания зависит от состояния человека. Был случай, пришли с исполнителем к пожилой женщине, а у неё дом – убитый барак. Внутри ни техники, ничего. Стоит скрипучая железная кровать, стол, стул, чайник и плитка с одной конфоркой. Взять с неё ничего, как она выживает – непонятно. Развернулись и ушли.
Относились мы к такому по-человечески. Могли просто отписать, что не попали в дом, никого нет, повлиять не смогли. Если дело уже затянуто и вопрос никак не решается, исполнители сами думают, как найти выход. Однако такие дела могут закончиться ничем. Все мы люди, если друг друга не будем понимать – превратимся в зверей.
Как суды принимают пьяных и буйных
Пьяных доводилось встречать не только в квартирах, но и в суде. Тут есть два варианта развития. При наилучшем исходе он сидит и тихо-мирно ждёт решения. Ты, конечно, ставишь судью в известность, и в крайнем случае дело могут перенести, но если человек более менее адекватный, то рассматривают. Был случай, человек трезвый, но перевозбудился. Чтобы не орать на весь суд, мы с ним вышли на улицу. Мы с ним на громких тонах поговорили и пришли к выводу, что он повёл себя неправильно. Осознав это, мужчина успокоился и заседание продолжилось.
В квартирах с этим даже сложнее. Приходится звать понятых и при них составлять протокол, указывать состояние должника, свои действия и так далее. К счастью, с пьяными я сталкивался мало и они были тихие.
В другом раскладе судья может посчитать, что заседанию что-то угрожает, и тогда он приглашает приставов. На моей практики был случай, судили банду, судья переживала и попросила нас побыть на заседании. Мы передали это начальству и нам выделали группу быстрого реагирования. Так как нас было человек семь, а их пять, всё прошло тихо.
Конечно, были люди, которые пытались сорвать заседание, но их просто выгоняют из здания суда и всё. На этом их участие заканчивается.
Про жалование
Сейчас приставам зарплату хорошо подняли. Когда я пришёл только, моя ставка составляла 17 тысяч, плюс раз в три месяца квартальная премия. Она могла быть и три тысячи, и тридцать.
На тот момент плюсом для меня были мотивационные. То есть, помимо зарплаты и квартальной премии, поверх шло финансирование. Четыре оклада можно было получить за квартал – 20 тысяч рублей, просто так. За год такими окладами до 100 тысяч получить можно было. Со всеми этими бонусами около 30 тысяч в месяц получалось, но учитывайте, что это было четыре года назад.
