В течение месяца мы пытались выяснить – почему в интернете то и дело появляются призывы отправить главу Кузбасской ГСХА в отставку. Наши собеседники – бывшие и действующие сотрудники и студенты вуза. На условиях полной анонимности они рассказали о том, что на самом деле происходит в кулуарах академии. Кроме того, мнением о происходящем поделилась и сама ректор.
Почему уходят преподаватели, а ученики пишут петиции об отставке? Насколько обоснованы их претензии? Про фикции, «мыльные пузыри» и сомнительные проекты – читайте в нашем разборе.
Сначала было слово
Два года назад в интернете появилась петиция «Спасите вуз от ректора! Верните преподавателей!». Речь в ней шла о главе академии Екатерине Ижмулкиной, с приходом которой «в вузе стали происходить немыслимые вещи». Основная часть петиции – длинный список оставивших свои должности сотрудников, однако «последней каплей» стал уход Евгения Дугинова, проректора по воспитательной работе, который пользовался авторитетом в сельхозакадемии. В заключительной части обращения авторы говорят о личной неприязни к ректору и просят поставить подпись за её отставку.
«Она (ректор, прим., ред.) общается с нами надменно, высокомерно, обещает недовольных переселить в Новостройку (общежитие, которое находится в 25 километрах от главного корпуса). <…> Делает громкие публичные заявления на крупных мероприятиях, а сама их не выполняет. Нам надоело быть обманутыми», – с полной версией можно ознакомиться здесь.
Когда петиция только появилась, Екатерину Ижмулкину едва только назначили временно исполняющей обязанности. Два года спустя, уже буквально со дня на день, ректор должна лишиться приставки «врио», и противники её назначения – обиженные студенты и сотрудники – вновь активизировались. Они запустили по соцсетям пост и попросили дать ситуации огласку. По словам анонимов, за два года проблемы ни только не исчезли, но и появились новые. О последних и пойдет речь.
Видео, которое прилагалась к посту.
«Мне кажется, мы мало о себе рассказываем. Мало объясняем наш замысел. Отсюда идут вбросы, что в сельхозакадемии что-то не так. Когда люди не знают наш замысел, может показаться, что вуз идёт по неправильному пути. В коллективе мы решили, что нужно как можно чаще разговаривать с общественностью. Смысл здесь не в рекламе, а в обсуждении замыслов. Нужно быть более открытыми», – врио ректора Кузбасской ГСХА Екатерина Ижмулкина о причинах появления негатива в соцсетях.
Как губернатора катали: про школу трактористов
Школа – один из странных проектов академии, который запускали в огромной спешке. Кузбасское минобрнауки пишет, что обучение здесь занимает четыре месяца, по истечении которых любой желающий может получить водительские права категории D.
«Я слышала, что должны были набрать группы ребят, студентов. Набрали, отучились. Должны были делать это в короткий срок, начали позже. Насколько я знаю, сейчас права вообще никто не получил. Ребята говорят, что все сами читают, пока только теорию. На этом все, уже полгода прошло», – рассказала Сибдепо одна из студенток.
Историю создания фотографии ниже мы собирали по крупицам. К счастью, среди работников академии достаточно словоохотливых.
«Подробности мне не известны, но знаю точно, что перед приездом губернатора думали, как его удивить. Придумали историю о том, что у нас в вузе обучается сейчас группа (девочек — прим. ред.) на «тракторные» права. Девочка за день до приезда главы региона каталась вокруг вуза на тракторе, училась. И ведь когда губернатор садился в кабину, он спросил, есть ли права у девушки. На что ректор заявила, что да.
После этого случая она дала поручение декану инженерного факультета собрать группу 15 человек из девушек и обучить. Записаться предлагали даже преподавателям, потому что никто не хотел учиться. Тем более за свой счет. На сколько мне известно, на сегодняшний день 15 девушек, якобы из первой группы обучения водительское удостоверение на трактор так и не получили», – рассказал Сибдепо один из действующих сотрудников.
То, что студентку обучали за сутки до приезда губернатора, редакции подтвердил и другой источник в стенах вуза. Среди всех кандидатов девушка оказалось самой талантливой, всё схватывала на лету, поэтому с поездкой проблем не возникло.
«Мы учимся, прошли теорию, скоро будет практика. Права не получили ещё», – ответила изданию одна из студенток, обучающихся в школе трактористов.
Среди водителей бытует мнение, что получить тракторные права повышенной категории D можно только после освоения низших – B и C. Но это неправда. Правила разрешают учиться сразу на повышенную. Так что, с этим всё в порядке.
Вопрос в другом: почему студентки права до сих пор не получили? Ведь с открытия школы прошло уже полгода. По мнению сотрудника вуза, знакомого с ситуацией, это связанно с тем, что в академии нет инструкторов, аккредитованных вести практику (на технике категории D). Поэтому когда первая группа получит свои права – никто не знает. А проект между тем уже запущен, деньги тратятся, бумаги пишутся, люди работают, но результата пока нет.
Не пройти, не проехать: ещё немного о тракторах
Во времена, когда академия была ещё институтом, путь к ней лежал через пустырь. Когда бразды правления перешли в новые руки, начался долгий процесс ребрендинга. «Сельхоз» стал академией и влился в городскую застройку. Но несмотря на это, добраться до него по-прежнему сложно.
К главному корпусу ведёт единственная грунтовая дорога. В будний день обе её стороны заставлены машинами студентов. Зимой пространство для манёвра здесь сужается настолько, что если какой-то бедолага попытается выехать с дороги-парковки, то пешеходам (!) приходиться втискиваться между рядами стоящей техники. Сам автомобиль, при этом, рискует увязнуть в снежном месиве.
«Поскольку вуз нужно развивать в новом ключе, я посчитала, что проректор по административно-хозяйственной части не нужен. Потому что с этим хорошо справляется начальник информационно-технического отдела. Многие процессы, которые были связаны с клинингом, охраной и уборкой территории, мы вывели на аутсорсинг (отдали подрядчикам, прим. ред.). Я считаю, что нужно сосредоточиться на науке и образовании», – Екатерина Ижмулкина.
В академии есть штатные трактористы, но дорогу они больше не чистят. Как рассказал источник внутри вуза, если раньше водитель приходил на работу к шести утра, чистил стоянку и к обеду уже был свободен, то теперь уборку снега в статью расходов не впишешь – нецелевое использование.
Уборкой действительно занимается клининговая компания. Проблема в том, что де-юре граница академии заканчивается у её ворот. Всё, что за ними, в зону ответственности клининга не входит. Формально дорога принадлежит городу, а город чистит, скажем так, «в своей манере».
Грант на 82 млн: куда «пропали» федеральные деньги?
Ещё один аргумент сторонников отставки ректора – это грант, который вуз получил по федеральной программе в конце 2017 года. Предполагалось, что деньги пойдут на разработку новых «суперкормов». Однако в конце 2018-го «федералы» попросили вернуть грант обратно. На свет проект так и не появился, но и деньги в федеральную казну никто не вернул. По словам Екатерины Ижмулкиной, причина в следующем:
«Грант был не на 82 миллиона, а на гораздо большую сумму. Начали мы его реализовывать в 2017 году. Это был первый этап, на котором мы получили 50 млн и 12,5 млн от индустриального партнёра. На второй год финансирование было 82 млн, вместо 100 млн. Мы выполнили все показатели, но у индустриального партнёра изменилась ситуация и (с его стороны — прим., ред.) финансирования не было. Поэтому было решено приостановить действие гранта и нам выписали вернуть средства. Но мы просто так на сдаемся, сейчас дело направлено в суд. Мы заявили о том, что выполнили для партнёра услуги на 25 млн рублей, а они оплатили порядка 4 млн. Сейчас мы пытаемся вернуть деньги, которые нам должен партнёр. После наши адвокаты будут работать дальше», – рассказала Сибдепо врио ректора.
Индустриальный партнёр, о котором говорит ректор – кемеровская фармацевтическая фабрика. Вуз с ней действительно судится: дело рассматривает кузбасский арбитраж. Судя по последним записям, сейчас назначена дополнительная экспертиза.
Вместе с тем, мы обнаружили акт выездной проверки минобрнауки России. Министерство решило узнать, как осваиваются бюджетные деньги и провело в академии аудит. На девяти страницах комиссия перечисляет все пункты, которые её смутили или не были выполнены.
Так, например, на восьмой странице идёт речь о том, что академия заключила разные договора с тремя компаниями, которые выполняли для вуза одно и тоже задание. Срок выполнения работ по всем договорам – один день, все компании из Бийска, их коллективы пересекаются. Аудиторы пишут, что ценности для проекта проделанная работа не имеет.
Пару слов комиссия посвятила и кемеровской фармфабрике:
«Затраты в размере 2,952 млн рублей были произведены индустриальным партнёром на аренду оборудования <…>. Указанное оборудование не используется в технологических процессах, разрабатываемых в рамках проекта», – цитата из акта проверки.
По итогам всего этого, комиссия пришла к выводу:
- Выполнение работ отчетного этапа и получение результатов, предусмотренных ТЗ и ПГ соглашения, не подтверждено;
- Достоверность сведений, содержащихся в отчётных материалах по 2 этапу, не подтверждена;
- Целевое расходование средств субсидии не подтверждено.
С самим документом можно ознакомиться ниже.
«Грант был выигран предыдущим ректором, и пока предыдущий ректор работал, все отчёты сдавались и принимались вовремя, чётко и без ошибок. Потом руководитель сменился и начались нестыковки. Даже несмотря на то, что до этого отчёты были хорошие, Москва решила расторгнуть соглашение», – бывший сотрудник, экс-руководитель отдела.
Мы попросили минсельхоз России уточнить причины расторжения. На момент публикации ответа из ведомства нет.
Другие нереализованные проекты вуза
Чтобы перечислять все почившие проекты академии – не хватит пальцев на руках. А мы, гуманитарии, только на них и считаем. Поэтому дадим слово собеседникам.
«Когда я работала, у нас было много обязанностей не относящихся к должности. Руководство ссылалось на распоряжения губернатора или министра и заставляло делать какую-нибудь ерунду. Самое простое: снег копать-кидать. Или, например, однажды у ректора появилась идея фикс заработать 500 млн рублей. Каждый день мы должны были отчитываться, сколько и что мы для этого сделали. На все эти отчёты нужно время, которое я бы могла потратить на нормальные дела. В общем, мы делали-делали, а ректор потом про эту идею забыла. У неё такое часто бывает.
У преподавателей тоже постоянно менялись рабочие планы. Вроде бы понятно, что нужно делать, а потом выяснялось, что название у дисциплины должно быть другое и опять всё переделывать», – экс-руководитель отдела.
Другой наш собеседник уволился из вуза в 2017 году, незадолго до вступления Екатерины Ижмулкиной в должность врио. В то время, по словам мужчины, будущий ректор управляла вузом бок о бок с тогдашним – Ириной Ганиевой. Женщины руководили институтом фактически в четыре руки. В 2019 году, когда вышла петиция об отставке, наш собеседник категорически поддерживал противников ректора. Однако, со временем, он пересмотрел свои взгляды. По какой причине – мы расскажем в конце.
«Когда я работал, насколько могу судить, в вузе был жуткий недобор. С подачи руководства мы ездили по аграрным районам и агитировали детей поступать в вуз. На самом деле, сельхоз направление мало кому было интересно. Даже в таких районах выпускники школ мало интересовались сельским хозяйством. Многие дети не хотели связывать жизнь с тем местом, где родились.
Помню, в Новокузнецке был крупный бизнесмен, который пообещал, что под городом построят чуть-ли не крупнейший за Уралом свинокомплекс: нужны люди и вот это всё. С сельхозом мы ездили по всему Кузбассу и агитировали детей идти в агрономы: поступайте, будем вам работа, квартиры и т.д. и т.п. Выглядело очень круто, казалось, что у этих идей есть будущее. «Что бы не случилось в мире, такие люди как вы: агрономы, кролиководы и доярки – всегда будут нужны». Такая была задумка»
«Если вы знаете о том, что под Новокузнецком построен крупнейший за Уралом свинокомплекс или слышали что-то про бренд «Кузбасский мёд» – значит, я не слежу за новостями. Насколько знаю, всё это осталось в мечтах. Но детям было обещано», – бывший сотрудник информационно-издательского отдела.
Примечательно, но в своё время Екатерина Ижмулкина была одним из руководителей агропромышленного кластера, который как раз должен был быть построен на базе вуза. С 2019 года о нём ничего не слышно.
«У нас многое делается для картинки. Нет качества, только картинка. Вот мы молодцы, тут красивую новость написали, сделали фотографию – там написали. Но только вот нам банк сделал для школы фермеров аудиторию и, блин, конечно нам бы хотелось в ней учиться. На что нам говорят: «Нет, извините, не для вас было сделано». А для кого?»
«Другой пример: наш третий корпус находится в Новостройке – 25 км от города. Но это не беда, туда ходит транспорт и у нас есть «шаттл». Вернее был. Это автобус, на котором студенты и преподаватели добирались до дальнего корпуса. У нас не было какого-то документа и нам просто запретили на этом автобусе ездить. Несколько месяцев он проработал, а потом «лавочку» прикрыли. Опять же, «пофоткались», выложили в соцсети, а через несколько месяцев закрыли», – студент старших курсов.
Про «шаттл», который упомянул студент, сказать особо нечего. Какое-то время он действительно катался, а потом, по информации источника, нарвался на рейд ГИБДД. Внезапно оказалось, что ездить на автобусе нельзя. На ремонт денег нет. Вот и вся история.
Байки из склепа: про общежития
«На днях принято решение переселить студентов, имеющих долги по оплате за общежитие в Новостройку, в полуразрушенное общежитие», – пишут авторы петиции.
Может показаться, что все претензии в равной степени обоснованы. На самом деле: не все и не в равной.
Страшилка про должников и Новостройку в вузе действительно есть. Правда, похоже, что ей не суждено воплотиться в жизнь. Комендант того самого «страшного» общежития рассказала Сибдепо, что новых квартирантов в ближайшее время не ожидается. Да и на самом деле, «насильное» переселение противоречит вузовскому положению и договору найма. «Как правило, жилая комната закрепляется за проживающими на весь период обучения», – гласит цитата из положения. Переселить студента из одной «общаги» в другую можно только в случае аварии или если он сам захочет.
Популярная среди студентов байка о том, что жильё в Новостройке полуразрушенное, без света и горячей воды, так и осталось байкой. На поверку здесь оказалось с десяток обитаемых и вполне себе типовых комнат. Ещё десять – на подходе, сейчас в них почти закончен ремонт и готовиться к установке новая мебель. Не сложно догадаться, что после сдачи в них переедут те студенты, которые и без того тут живут. В остальных комнатах сейчас вскрыты полы и к проживанию они не пригодны. Да, все неудобства на этаже, но, например, в Кузбассе есть один опорный вуз, студенты которого десятки лет живут в таких условиях. Так что, приемлемо. С водой в Новостройке проблемы. Горячей нет, а холодная воняет. Поэтому в общежитии стоят свой фильтр и бойлеры.
«Общежитий у нас два: 4-этажное в Новостройке и 9-этажное на бульваре Строителей. За два года мы заменили в них все окна и двери. В главном общежитии мы отремонтировали 27 комнат, во втором – 10. Процесс постепенный, но мы будем его продолжать. Общежитие в Новостройке работает, оно предназначено для студентов зоотехнического факультета. Но не все комнаты там в хорошем состоянии. Для того, чтобы туда не заселяли, мы вскрыли полы и решили селить студентов только в отремонтированные комнаты», – Екатерина Ижмулкина.
Второй популярный миф – в отремонтированные комнаты главного общежития селят только элиту. Подтверждения этому нам найти не удалось, похоже, что распределение привилегий тут случайно. Правда, аренда такой «привилегии» стоит в два раза дороже обычной: 1400 рублей в месяц по расценкам 2019 года. Справедливости ради, в стародавние времена «общага» сельхозакадемии заняла первое место в нашем топе.
А вот с проживанием на время практики всё не так радужно. Иногда студенты натурально сбегают.
«Практику нас обязуют проходить там, где академия заключила договор, например, в сёлах. Чтобы в другом предприятии пройти – тебе всю плешь проедят и всё равно отправят куда надо. Например, последний раз была история про Зарубино. Ездили ребята и, насколько знаю, доработали до конца не все. Жить им пришлось в отвратительных условиях. Возможности учиться дистанционно не было. Хотя сама ректор говорила, что второй раз поедете, всё будет проконтролировано и сделано как надо. В итоге ребята сбежали», – студент старших курсов.
Махинации с паспортами: как на студентов счета открывают
Добровольно-принудительно студентам навязывают кампусные карты банка-партнёра: на них приходит стипендия, по ним пускают в вуз и так далее. Для несогласных есть «альтернатива» – журнал вахтёра, в котором нужно отмечаться на входе. При этом студенты жалуются, что банковские счета вуз открывает особо их не спрашивая.
«Счёт открыли без разрешения. Это были из серии: «Сдаём свои паспорта в отдел кадров». Якобы потеряли. Хотя при поступлении мы всё сдавали. Потом, на основании этого оказывается, что нам без ведома кампусные карты делают. Никакого собрания, где нам объяснили куда это и зачем – не было. Нас просто поставили перед фактом», – студент старших курсов.
Противоположного мнения придерживается руководство вуза.
«С каждой группой проводились уроки финансовой грамотности. Мы никого не заставляем иметь карты банка. Кто отказывается от кампусной системы, может ходить по «студенческому». <…> Когда студент поступает, подписывается соглашение об обработки персональных данных. В том числе, для создания информационно-коммуникационных систем при вузе», – Екатерина Ижмулкина.
Если честно, не знаем, действительно ли соглашение позволяет вузу передавать паспортные данные студентов третьим лицам, но, допустим. Странно другое: с этой проблемой сталкиваются ни только нынешние студенты вуза, но и бывшие. Кто уже давно отчислился.
«В академии я проучилась несколько лет, год назад отчислилась. Третьего марта мне пришло сообщение из банка, что моя карта готова, можно забирать. Я сначала подумала, что реклама, а потом увидела в соцсетях пост про вуз, где написано, что без ведома студентов карты открывают. Позвонила на горячую линию банка, мне сказали: «Может ваша организация открыла?». Но я самозанятая. Поинтересовалась, какая организация открыла – Кузбасская ГСХА», – экс-студентка.
Так почему уходят сотрудники и куда стремится вуз?
На самом деле, из вышеназванных причин можно выбрать любую – она и будет ответом на первый вопрос. Многие бывшие сотрудники академии сейчас работаю в других вузах, и поэтому не стали ничего говорить. Но были и такие причины:
«Не хочу, чтоб мое имя где то фигурировало в этом скандале. И так заработала уже неврозы и панические атаки, только восстановилась», – ответила Сибдепо одна из бывших руководителей.
Большинство наших собеседников сходятся во мнении, что Екатерина Ижмулкина – очень амбициозный человек, готовый вкалывать до поздней ночи. И требует того же от других. Всё, ради того, чтобы воплотить свое видение вуза. Однако почти все, с кем мы говорили, называют главной причиной ухода – отношение руководства.
«При мне никого не сокращали, но человека доводили до состояния, когда он сам писал заявление. Я, например, плакала последние пять месяцев. Потому что ректор меня, честно, как только не обзывала. Не могу сказать, почему к людям такое отношение. Для вуза она старается, делает то, что другие ректоры не делают. Старается быть ближе к студентам, например. Но студенты ходят на пары, общаются с преподавателями, они рассказывают им как к ним относится ректор и им жалко своих наставников», – экс-руководитель отдела.
По словам сотрудников, за последние два года из вуза уволилось порядка сотни человек, в том числе 16 руководителей подразделений.
«Многие ушли с должностей руководителей, но остались при этом преподавать. До преподавателей руки реже добираются. Ежегодно одна и та же картина: в июле преподаватель уходит в отпуск и больше не выходит. Каждый от неё хоть раз, будь то начальник, декан, или простой рабочий слышал: «Уволю! «. Условия для работы зачастую невыносимые: заставляет работать в выходные, без оплаты, назначает совещания на вечер и так далее», – действующий сотрудник.
Как мы писали выше, среди непримиримых противников ректора были люди, которые со временем поменяли свои взгляды. Из всех наших собеседников, мужчина, – единственный, кто говорил о Екатерине Ижмулкиной сдержано и нейтрально.
«Лично мне она (ректор, прим., ред.) ничего плохого не сделала. Я ушёл не из-за неё – это точно. Но поработать мне с ней пришлось и какое-то время я общался с бывшими коллегами. Поэтому определенное мнение у меня сложилось.
От коллег я узнал, что люди из вуза начали разбегаться. В том числе жаловались на ректора. Сложно найти общий язык с человеком, который «сильно высоко». Просто, я замечал, складывалось такое ощущение, что они не нужны. Как у Сталина – незаменимых нет. Это не то, что обижает, но ты преподаватель, много лет отдал вузу, у тебя есть реноме, регалии, всё прекрасно – а твой начальник говорит: «Не нравится – уходи. Наберём выпускников».
Петицию поддержал, потому что там был такой проректор, Женя Дугинов, и когда появилась информация, что ректор его увольняет, тогда я вступился. Я думал: ладно от тебя старушки-профессорши сбежали, но Дугинов в чем виноват?
Спустя два года я смотрю на это иначе. Когда думали, кто будет ректором, встал простой вопрос: а кто, кроме неё? Не было человека, который мог представить вуз на уровне власти и бизнеса. Когда эта тема активно обсуждалась, у Екатерины Ижмулкиной были защитники, которые говорили: «Да, человек хочет сделать из института академию». У неё есть свой взгляд на то, каким должен быть вуз, и она проводит свои реформы. Хотя многим они не нравятся», – экс-сотрудник информотдела.
На протяжении всего текста мы говорили о некоем видение идеального вуза, которое Екатерина Ижмулкина пытается воплотить. Похоже, что далеко не все «академики» способны пройти по такой дороге к светлому будущему. Однако, что ждёт вуз в конце этого пути?
«Во-первых, мы хотим вуз, в котором каждый человек чувствует себя не ресурсом, а ценностью. Чтобы он приходил в эти стены и понимал: вся система работает на его развитие.
Во-вторых, нужно, чтобы когда предприятия АПК думали о том, что им нужно что-то вывести на рынок или модернизировать, первое, что должно прийти им в голову – это наш вуз.
Третье: мы не гонимся за средним баллом ЕГЭ. Мы хотим мотивированных студентов, которые хотят заниматься бизнесом или реализовать свои собственные амбиции.
Наконец, четвёртое: чтобы рядом с вузом было много предпринимателей, развивающихся вместе с вузом. Такая у нас идеальная модель.
По поводу сотрудников: 2018 году у нас было всего три ставки научных сотрудников – сейчас 21. Никакой «текучки» нет, есть постоянный набор. Количество преподавателей растёт вместе с числом студентов. Поэтому о каких сокращениях мы говорим, если штат увеличивается. Ушли два проректора, но в вузе появились два новых. Мне кажется, это нормальная история: когда новый руководитель меняет проректоров. Не бывает так, чтобы коллектив не менялся. Иногда люди говорят: «Мы не готовы работать в новом ритме». Но ничего страшного – к нам приходят люди из других вузов. Мне кажется, это хорошая ротация», – рассказала Сибдепо Екатерина Ижмулкина.
