Литература на ощупь
Я никогда не была на акции «Библионочь». Но в этом году решила, что пора с ней познакомиться. Отправиться решила не туда, где сегодня вечером завзятые книголюбы будут оценивать книги, примериваться к шрифтам и рассуждать о дизайне обложек, а в мир отчасти таинственный и неизведанный для меня — в Кемеровскую специальную библиотеку для слабовидящих и незрячих.
В обычные дни в библиотеку приходят лишь слабовидящие. Они читают книги, общаются, некоторые даже занимаются фотографией. На акции можно было посмотреть работы одного из таких фотографов.
Когда-то давно, лет десять назад, я уже была в этой библиотеке. Тогда мы с мамой заходили «в гости» к маминой подруге. Воспоминаний осталось очень мало. Помню только точечки в книжках и сравнительно небольшие помещения. Тогда я не знала, зачем нужны эти точки и что они означают.
В этот раз библиотека сходу не произвела какого-то разительного впечатления – обычная. Ничего примечательно, кроме, пожалуй, книжных полок — они не пестрят разноцветными обложками. Книги для незрячих отличаются только названиями.
А вот страницы этих довольно весомых томов в чём-то похожи на древние манускрипты или глиняные таблички, которые иногда находят археологи. Шрифту Брайля почти двести лет и история создания его впечатляет: Луи Брайль в детстве игрался с ножом, он выпал из рук и выколол ему глаз. А второй со временем ослеп. И тогда юноша начал разрабатывать систему знаков, похожую на азбуку Морзе, а чуть позже читать на новом языке научились практически все незрячие люди по всему миру. Вот вам и пример стойкости духа…
Пока я отвлечённо рассуждала о судьбе француза Луи Брайля, представился шанс познакомиться с человеком, чья судьба ничуть не менее интересна. Специалист по тифлографии кемеровской библиотеки Владимир Гейль, этим вечером любезно рассказывающий посетителям о шрифте Брайля и даже предлагающий научиться на нём читать и писать, – человек удивительный. Владимир Гейль родился незрячим. Но после пяти операций в подростковом возрасте стал видеть на 8-10%. Он рассказал, что научился-таки читать обычный текст. Но освоить письмо не смог. Поэтому он, как и остальные незрячие, пользуется шрифтом Брайля. Он работал на производстве, но сейчас учит детей читать и писать шрифтом Брайля.
Меня сразу предупредили, что научиться писать можно, хотя и сложно: если под рукой нет специальной бумаги и грифеля, то всё бесполезно. А вот читать такой шрифт обычным людям почти нереально: чувствительность пальцев ниже.
«Научиться читать можно за год при упорной ежедневной работе, — рассказал преподаватель тифлографии Владимир Гейль. — Вначале учишься узнавать буквы, различать цифры и знаки препинания. Потом – складывать их в слова. А после уже нужно научиться интонационно правильно читать предложения. Конечно, это сложно. Но при желании нет ничего невозможного».
И всё-таки я решила хоть чему-то научиться здесь и попросила «приборы» для письма. Для начала нужна специальная бумага. Она толще обычной и, когда на ней прокалываешь буквы, получаются выпуклые точки, по которым потом можно читать. Дальше необходим специальный грифель, который используется вместо ручки. Сам шрифт – различные комбинации шести точек. Ну и ещё один необходимый предмет — доска для письма. А написать я решила название нашего сайта
Чтобы написать «Сибдепо», понадобилось несколько минут и, честно говоря, занятие это было не из лёгких. Точки должны располагаться в определенных местах, попасть в них не всегда удается. К тому же для того чтобы проткнуть бумагу нужно приложить усилие. Уже на букве пятой руки устают. А ведь незрячие люди пишут с помощью этого шрифта целые письма! Например, Владимир Давыдович, пока я "тыкала" одно слово, успел написать все буквы алфавита.
Когда начертания некоторых букв запомнились, я решила почитать. Взяла одно из любимых произведений, ведь так уже примерно можно понять, о чем идет речь. Но… Прочитать в такой книге я не смогла ни слова. Кстати, как признались мне некоторые из участников акции, то, как читает среднестатистический человек и человек незрячий — вещи практически несравнимые. Представьте себе, Наташу Ростову они не смогут представить, даже если захотят. Они смогут связать ее образ лишь с теми фактами, которые дает Толстой в произведении – жена Пьера Безухова, есть два брата и сестра. Даже сны мы видим по-разному — звук и ощущение, материя в её самом первозданном виде — вот что такое сны незрячего человека. А мир состоит из голосов и прикосновений. Самые близкие, родные — это всего лишь голоса.
Эта мысль застала меня почти врасплох, когда я стояла в мини-студии звукозаписи с текстом в руках. Все гости библиотеки могут по желанию начитать и записать на диск аудиоверсию сказки для незрячих кузбасских ребятишек. И, помня, что моя сказка будет ассоциироваться только с моим тембром, сделала голос мягче и тише.
Еще одно, и, пожалуй, последнее открытие с «Библионочи» – это та картинка, которую я увидела на одной из творческих площадок в библиотеке для незрячих. Для посетителей выступала Ирина Шрейбер, певица, тоже незрячая, лауреат международных конкурсов (еще один удивительный человек с уникальной судьбой), а все зрители слушали голос девушки, отвернувшись от нее – сидели к ней боком.
У меня тоже есть проблемы со зрением. На генном уровне передалась близорукость от отца. И меня всегда пугало, что без зрения нельзя будет читать или писать. Да и вообще я не представляла, как это — жить без зрения. «Библионочь» показала мне, что в мир тридевятого царства из книжек можно попасть независимо ни от чего.
