Адам Резницки. Менеджер среднего звена.
Вчера на Чикаго напали десептиконы. Эти гигантские механические злобные твари. Они рушили здания и убивали людей тысячами. Ужас, ужас, ужас! Город полностью под их контролем. Они не пускают военных, сбивая их самолеты еще на подходе. Роботы продолжают искать и убивать людей… Они уже почти сутки в городе… Так какого хрена я сижу на работе?!! В этом и без того опостылевшем офисе, с этими надоевшими рожами коллег. Почему я не бегу из города, а перебираю эти ненавистные бумажки?!. На наш небоскрёб напал исполинский металлический червь. Он рушит здание! Дырявит его в решето! Битые стекла, куски бетона, стулья, столы, компьютеры, люди! Мы все падаем! Как мы красиво замедленно летим…
Эрен Крюгер. Сценарист.
Майкл снова примчался с ошалевшими глазами и начал тараторить про новую захватывающую сцену. Спецназовцы будто белки-летяги стремительно слетают с вертолётов и нападают на десептиконов. Бах-бабах! Красота! “Представь, как круто это будет в 3D!” – орёт он мне в лицо. Но, Майкл, как мы оправдаем это перед зрителями? Ведь вертолёты не могут влететь в Чикаго, если даже самолёты-разведчики сбивают. “А мы как русские на Берлин. Пошлём много вертолётов, а долетит два-три. Прикинь, как это будет охренительно! Нет, мы не можем не вписать эту сцену! А в интервью будем говорить, что уязвимое место роботов – небо над головой, поэтому и летяги. Кстати, о русских, их тоже надо вставить в наш фильм”. И убежал… Как вместить все сцены из головы Майкла в сценарий, не потеряв логики?.. А пропади оно пропадом.
Майкл Бэй. Режиссёр.
О, Рози… Я сниму тебя красиво, замедленно, на фоне всего, что только может падать. Какие формы, какие губы, какой взгляд. А сейчас привстань… Какой кадр! О, Рози… С роботами и так понятно, что делать, а с тобой я с удовольствием поработаю.
Рози Хантингтон-Уайтли. Модель, актриса.
Сниматься в кино не сложнее, чем сниматься в рекламе. Встать так, поглядеть так, приоткрыть ротик, пройтись. Иногда, правда, нужно что-то говорить и бегать, но по большей части приходится стоять и молчать. Иногда появляется ощущение, что меня используют.
Джон Добсон. Рядовой пехоты.
Почему все говорят, что армия не может пройти в город? Мы вот стоим здесь в центре Чикаго, возле здания, на крыше которого установлена какая-то важная штуковина, которая уничтожит наш мир. Стоим уже два часа и ждем приказа. Может о нас забыли? Я видел силуэты автоботов. Значит, и они в городе и бьются за нас. О, Майор! Наши! Наконец-то! “Что вы здесь стоите? Вперёд!” – кричит майор и убегает в здание. И ради этого мы стояли забытые битые два часа?
Джимми Конклейв. Любитель сериалов.
Интересно, что появилось раньше: сюжет третьих трансформеров или сюжет сериала “Событие”?
Джон Туртурро, Джон Малкович, Фрэнсис МакДормант, Алан Тьюдик, Кен Джонг. Актёры.
— Что нам делать?
— Дурачьтесь. По полной дурачьтесь. До изнеможения дурачьтесь.
Томагавк. Ракета.
Почему меня не направили на ту важную штуковину на крыше небоскрёба, которая уничтожит наш мир? А, ну да, героям тогда нечего будет делать, и фильм лишится множества сцен. Взорву десептикона.
Мегатрон. Предводитель десептиконов.
Ну за какие проделки для меня придумали такой несуразный тупой финал? Почему мной манипулирует блондинка?! Где уважение к антигероям?!
Михаил. Зритель.
“Трансформеры 3: Тёмная сторона Луны” – фильм нелогичный, практически во всем вторичный, пластиковый, несбалансированный, зрелищный до скукоты. Высокобюджетная ересь.
