Кинематографический разрушитель планеты Земля, уничтожитель цивилизаций, нестабильный режиссер Роланд Эммерих совершил Поступок. После эпических полотен снял картину, посвященную силе слова, поэзии, можно даже сказать, поиграл на поле постмодернизма.
Пусть продюсеры и сценаристы фильма “Аноним” твердят, что они основывались на исторических слухах, посвященных деяниям Шекспира, но с первого взгляда видно, что авторы преподносят нам не альтернативную реальность, а показывают настоящую театральную драму, созданную чуть ли не по канонам, то тут, то там выдавая явные и неявные отсылки на исторические факты и драматические произведения, по большей части на творения самого английского автора — Шекспира. Театральность сквозит тут и там. Вводная сцена, когда в наше время рассказчик вещает со сцены, как в стародавние времена, предвосхищая дальнейшие события. Построение сюжета, изложение материала, когда зрителю четко разъясняются все ходы, идеи и фигуры героев. Эти злодеи, эти благородные герои, эти случайные жертвы обстоятельств. Сначала к происходящему на экране относишься довольно скептически, кажется, будто не хватает изюминки, будто все карты перед зрителем раскрываются сразу, дворцовые интриги какие-то уж совсем топорные, вера главного героя в то, что слово способно изменить государственный уклад, вызывает легкую усмешку… Но чем дальше, тем больше тебя закручивает в это повествование. Вера в устремления героев крепнет, словно залитая цементом, переживания, когда злодеи устраивают подлости, начинают не по-детски теребить душу. А ближе к финалу, когда действие набирает совсем уж неприлично накаленный оборот и сюжетом вытаскивается пара главных козырей, в груди что-то поигрывает, взбудораживая нервную систему.
Актёры играют под стать повествованию. Настолько человечной английской королевы в исполнении Ванессы Редгрейв и не припомнишь. Обычный старый человек, порой впадающий в детство. Её взгляд и ликование при виде театральной постановки будто пробирают тебя изнутри. Уильям Шекспир, который здесь далеко не центральная фигура, ну натуральная свинота. Наглая бездарность, которой выпал шанс на громадный успех. Что-что, а выставить “трясущего копьём” в черном свете у авторов получилось на ура. И ведь актёр Рэйф Спалл в легком гриме похож на прототипа как две капли. Смотришь на него, и будто учебник по литературе открыл. А в центре актёрства – Рис Айфэнс, играющий того самого Анонима, печального графа Оксфорда, верящего в силу слова и поэзию, с детства попавшего в сеть дворцовых интриг и недружелюбного окружения. Большая часть драматургии и драматичности выпадает на долю его персонажа, и он с этой ношей справляется. Работая преимущественно пером, граф не упускает возможности искусно защитить себя при помощи шпаги.
Отдавая дань театру, слову и поэзии в целом, Эммерих не забывает о кинематографичности и возможности кино. Вот камера с высоты птичьего полета показывает Лондон времен Шекспира, вот плавно идет за героями в лабиринте из растений. Всё, что просит представить рассказчик, предваряя спектакль, мы ясно видим. Но вся визуальность нисколько не перетягивает канат на себя и не отвлекает от истории. Кино даёт возможность с легкостью перенестись в прошлое и показать молодых героев. Но кино в “Анониме” ничуть не стремится показать себя лучше театра, потому что постановки тех времен в исполнении фильмоделов выглядят как минимум феерично, как максимум — зажигают толпу. И уходящие на титрах, вместе с реальными, зрители театральной постановки “Аноним” так же тихонько перешептываются, выделяя плюсы и минусы увиденного.
