Впрочем, премьера была двойная. Впервые на подмостках Кузбасса зазвучали речи героев ирландского драматурга Мартина Макдонаха. Только ради одного знакомства с этим уникальным автором стоило ставить спектакль по его пьесе. И, что удивительно, я, например, совершенно не переношу, когда на сцене или на экране льётся кровь, демонстрируются грязные, отвратительные сцены, звучит бранная речь. Поэтому не люблю и не смотрю фильмы Тарантино. А Макдонаху прощаю всё! Потому что гений. В театре вообще за талант прощают очень многое — это закон. И ещё один театральный закон неукоснительно выполняет Макдонах: где бы ни происходило действие пьесы, в какой бы стране мира -все его персонажи узнаваемы. И пусть конкретная история не про меня лично, но она как будто списана мастером со знакомых, соседей, друзей или подруг.
События «Королевы красоты» разворачивается в ирландской провинции. Хотя местом действия мог стать любой регион России и мира. А обстановка с обшарпанным полом, стареньким умывальником, электрической плитой, кажется, списана с какой-нибудь малосемейки или общаги гостиничного типа, перенаселённой людьми разных национальностей и наклонностей. Действующих лиц спектакля всего четыре: дочь Морин Фолан, мать Мэг Фолан и два брата Пато Дули и Рэй Дули.
Когда-то в детстве, роясь дома в книгах, нечаянно наткнулась на сборник стихов Николая Доризо, был такой известный советский поэт. И, помню, у меня в голове и душе никак не складывалась та несуразица, которую описал автор в стихотворении «Мать и дочь»:
Две старушки — мать и дочь,
Седенькие, старенькие,
Не поймешь, кто мать, кто дочь,
Обе стали маленькими.
Доживают век вдвоем
Тихо, однозвучно,
И стареют с каждым днем
Обе неразлучно…
…Как же так? Я замер вдруг,
Недоумевая,
Ведь одну из двух старух
Родила другая.
Нянчила и нежила,
Умывала личико,
Заплетала свежие
Детские косички,
От простуды берегла.
Это ж было, было…
Женихов разогнала —
Так её любила.
Впрочем, Морин Фолан (арт. В. Киселёва) ещё совсем не старушка, ей сорок лет, она не красивая, но стройная, как описывает её автор. Мэг Фолан (арт. О.Червова), её мать, семидесяти лет. Обе женщины живут вместе, и их маленький дом совсем не похож на уютное гнёздышко двух женщин. Это поле битвы, где проходят ежедневные бои местного значения. С первых сцен спектакля сочувствие на стороне мамы, ведь мы так привыкли, что так положено, что младшие должны ухаживать за старшими. Но чем дальше разворачивается действие, тем больше проникаешься сочувствием к дочери, над которой буквально издевается мама-паучиха. Да-да, именно паучиха! Не даром художник-постановщик спектакля Светлана Нестерова затянула верх сцены длинными, толстыми канатами, как паутиной. А кресло, в котором старуха сидит и смотрит телевизор, невольно начинаешь воспринимать как логово паучихи.
Мама делает всё, чтобы превратить жизнь дочери в ад. Требует то супа, то кашки, выливает содержимое своего ночного горшка в раковину, где моют посуду, сжигает записки с приглашением Морин на вечеринки. Даже собственную руку противная старуха обожгла маслом, чтобы всем было понятно, какая у неё дочь — садистка.
Морин в первых сценах спектакля ещё не рассталась с остатками терпения, обрывками нежности к своей старой матери. Но война, объявленная мамой, в разгаре! А на войне, как на войне — все средства хороши. И вот уже Морин, чтобы узнать, что же написано в записке, которую сожгла Мэг, силком поит её отвратительным супом с комочками. И она же после вечеринки приводит в дом Пато Дули (арт. Е.Белый), своего ровесника и очень симпатичного мужчину. Это он, Пато называет Морин «королевой красоты». А наутро мама предпринимает попытку переломить ход боёв в свою сторону и демонстрирует Пато справку из психиатрической клиники, в которой месяц лечилась её дочь. Пато уходит. Победа на стороне старухи-матери.
Но проиграть битву не значит проиграть всю войну. У Морин появляется шанс вырваться из паутины родного дома. Пато пишет ей письмо, в котором зовёт её вместе уехать в Америку. Но мама, как квалифицированный шпион-разведчик на страже, делает всё, чтобы письмо к дочери не попало. Но старушка проговаривается. И чтобы узнать правду, дочь выплёскивает на мать полную сковороду раскалённого масла.
«Жесть!» — скажете вы? Да, жесть. Но ещё страшнее, что эти истории — не плод воображения драматурга. Они происходят сплошь и рядом, возможно, даже за стенкой вашей квартиры, у соседей, где вместе одиноко коротают жизнь мать и дочь. Есть поговорка: «Мать и дочка — тёмная ночка!», и что происходит во тьме этой ночи — никому неизвестно.
На самом деле, это страшная реалия нашей действительности. Мамы, как по наследству, передают нелюбовь своим дочерям. А ведь и сама мама Мэг наверняка не родилась паучихой со скрюченными пальцами и согнутой спиной. Когда-то и она была молода, родила трёх дочерей. Правда, о папе ни одной из них не сказано ни слова. Две старшие вырвались из материнского плена. А вот младшенькой не повезло. И её заставили отвечать за то, что у мамы в жизни не было любви. И она платит по счетам, которые выписала ей родная мать: «Никуда ты не поедешь! Ты должна ухаживать за мной!» Но любовь — это когда добровольно, без насилия, слова «любовь» и «должна» не рифмуются. Вот тогда мама и гибнет сама, сражённая своей собственной нелюбовью. Это не дочь плещет в неё маслом, а она сама уничтожает себя ядом своего бессердечия.
Финал спектакля печален. Мэг умирает. А Морин, изнасилованная материнской «любовью», на глазах зрителя превращается в свою паучиху-мать. Меняются интонации, голос наполняется ненавистью к миру и людям. А опустевший трон паучихи высвечивается софитом: добро пожаловать, место свободно, старушечье кресло-качалка ждёт бывшую так недолго, буквально всего одну ночь счастливой, королеву красоты.
Особо хочется сказать об актёрских работах в спектакле «Королева красоты». Персонажей четыре, но все они работают очень слаженно и в унисон. Это то, что называют «ансамблевым спектаклем». Очень хороша Вероника Киселёва в роли Морин. Нежная, ранимая, ещё надеющаяся на счастье в начале спектакля, к финалу её героиня приходит опустошённая, на грани безумия. Актрисе удались эти переходы от света к тьме без раскрашивания яркими, кричащими красками, сделаны они тонко, в полутонах, умно и по-женски мягко.
Работа Ольги Червовой, исполняющей роль Мэг Фолан, вызвала невольную ассоциацию с фильмом «Похороните меня за плинтусом» со Светланой Крючковой в главной роли. Но если в фильме игралось истинное сумасшествие, то в спектакле — это просто скверность характера, ненависть ко всем и, прежде всего, к самой себе, страх остаться одной, раздражение к молодости дочери. Порой становится даже страшно, как может молодая актриса надеть на себя образ отвратительной старухи, грязной, с всклокоченными волосами, со спущенными чулками. Даже походка, трясущиеся руки, пластика, осанка у артистки состарились на десятилетия! Только посмотрев на Мэг Фолин из зрительного зала, хочется быстренько рвануть в душ, чтобы смыть с себя, не дай Бог, прилипшие от неё ошмётки старости и склочности. А актриса существует в этом образе почти два часа. Пожалуй, это самая яркая работа Ольги Червовой на сцене Театра для детей и молодёжи, новый этап в её творческой карьере, то, что называют бенефисной ролью.
Мужские роли менее заметны, но не потому, что они сработаны слабее. Просто эта история не про них, это не их война, не мужчин. Пато Дули в исполнении Евгения Белого в первой сцене предстаёт сильным, уверенным в себе мачо. А когда пишет письмо Морин — это уже искренний, любящий, понимающий мужчина, но слабый. В этой истории нет шкурки лягушки-царевны, есть паутина, которую Пато уничтожить не удалось, да и особенных усилий к этому он и не приложил.
Очень любопытна реакция публики после окончания спектакля. Некая дама с живописным тюрбаном на голове протянула карточки с рекламой одной косметической фирмы со словами: «Чтобы как-то отойти от такого спектакля, выберете что-нибудь для себя из нашей продукции. Вам понравился спектакль?» И, услышав в ответ: «Да, очень!» — удивлённо отошла в сторону.
А другая зрительница, задумчиво глядя на сцену, сказала, что на этот спектакль нужно приводить пожилых людей через Советы ветеранов. Чтобы, посмотрев со стороны, подумали, а для кого и для чего они рожали детей? Впрочем, и детям полезно посмотреть новую постановку «молодёжки».
Мартин Макдонах не только виртуозно выписывает и прописывает диалоги и сцены, он ещё и отличается изумительно едким, остроумным, саркастическим стилем изложения. На спектаклях по его пьесам очень часто слышится смех. В постановке Театра для детей и молодёжи смеха почти не было, хотя забавных речевых оборотов и ситуаций — предостаточно. Наверное, это связано с тем, что режиссёр нового спектакля — женщина. И Ирина Латынникова увела историю про мать и дочку в мелодраму. И, пожалуй, от этого спектакль даже выиграл. Потому что про маму и дочь рассказала женщина.
И всё же хочется, чтобы по законам мелодрамы финал был счастливым! Вдруг откроется дверь, и на пороге появится Пато! Пусть даже без коня и без короны! И скажет: «Морин, ты — моя королева красоты, я люблю тебя!» Но это уже будет не Мартин Макдонах, а какая-то совсем другая история, которая, хотелось бы верить, произойдёт с какой-нибудь мамой и дочерью в жизни. После того, как они посмотрят спектакль «Королева красоты», узнают в героинях себя, испугаются, заплачут и прекратят на веки вечные войну между собой.
Послепремьерными размышлениями поделилась дочка своей мамы Людмила Козаченко.
Фото, видео Максим Киселёв.
