— Лариса, что же такое происходит? Раньше убегали на стройки века и в Арктику, а сейчас ваши актёры рванули в кино, бросив любимый театр? А вы куда смотрели?
— А я не смотрела, а, наоборот, принимала в этом самое активное участие, проходила кастинг и утверждена на главную роль!
— Так, с этого места поподробней. Значит, это не «утка», и фильму в Кузбассе быть? Как произошла встреча «Встречи», прошу прощения за тавтологию, с московским режиссёром?
— Ой, началось всё не с режиссёра, а с драматурга Вячеслава Дурненкова, который приезжал к нам в университет на «Драмоманию». Тогда-то ему и приглянулся наш театр. И в Культпроект, есть такая специальная организация, была подана заявка, как мы её назвали «шорский проект». Суть его в том, чтобы вместе с молодыми драматургами съездить в отдалённые шорские поселения, пообщаться с местными жителями, на основе собранного материала написать пьесу и сыграть её в нашем театре. Но, оказалось, что подобную же заявку подал и наш областной театр драмы. Дурненков настоял, чтобы это был наш совместный проект. Только, в конце концов, поехали собирать материал не о шорцах, а о телеутах. Результатом этой совместной работы должен стать спектакль о жизни этой коренной малочисленной народности Кузбасса. Над этой постановкой работают коллеги из драмтеатра.
— Понятно. Интересно. А про кино-то когда, наконец, расскажешь?
— Во время работы над телеутским спектаклем мы и познакомились с драматургом Марией Зелинской и кинорежиссёром Тиграном Агавеляном. Маша — достаточно известный московский автор, родом из Ростова-на-Дону, она «засветилась» пару раз на Любимовке — это фестиваль молодой драматургии. И, насколько мне известно, у Зелинской был успешный опыт работы над спектаклем для всей семьи в Томске в театре кукол «Скоморох». Называется он «Фантазёры». А Тигран Агавелян преподаёт в московской школе нового кино. И у них есть хороший сценарий о детдомовцах. Вот по нему и хотели снимать фильм!
— А почему «хотели»? Почему в прошедшем времени? Что, уже не будет сниматься кино?
— Тигран решил, что снимать надо другое кино. Слишком много проблем могло возникнуть при работе над этим сценарием, который довольно жёсткий, проблемный, а это детдомовские дети, надо кучу бумаг согласовывать, разрешений и прочее. Словом, решили снимать кино про любовь. Но обязательно здесь у нас, в Кемерове! И главным героем обязательно должен быть простой рабочий парень, настоящий мужчина, который работает на шахте или на заводе. Кстати, с выбором этого персонажа — проблемы. То лицо недостаточно мужественное, то не умное, то ещё что-то не так.
— А зачем тебе, художественному руководителю, человеку главному в театре, было связываться с киношниками?
— Я и не собиралась сниматься в кино. Если честно, на кинопробы я попала из-за дочери Полины. Она очень понравилась и режиссёру, и сценаристу, и её сразу же утвердили на главную роль ещё в том варианте фильма про детдом, который уже отменили (смеётся). И меня тогда же утвердили на главную роль. Да и сценарий мне очень понравился!
— Ответь, пожалуйста, на два «зачем»? Первое — зачем московскому режиссёру провинция для съёмок? Второе — зачем провинции это кино?
— В Москве сложно пробиться. А авторскому кино — тем более. На серьёзные артхаусные фильмы спонсоры не очень любят выделять деньги. А стоит такой фильм около миллиона долларов, и все деньги уходят не на процесс, а изготовление фильма. Актёрские гонорары достаточно символичны, что называется, работать приходится за идею. А второе «зачем»… Провинциальным драматическим актёрам как воздух необходимы такие проекты! Это просто спасение! Потому что в театрах зарплаты невысокие, все подрабатывают. А самое прибыльное занятие — ведение свадеб. Самое прибыльное и губительное для актёра. На таких халтурах артист перестаёт быть артистом, закрываются какие-то центры внутренние. А съёмка, даже если она почти бесплатна, позволяет попробовать что-то новое, и позволяет сохранить хорошую профессиональную актёрскую форму.
— Хм… Получается, что Кемерово — это такое лежбище для актёров артхаусного кино? Евгений Сытый и Сергей Наседкин — артисты «Ложи», которые постоянно снимаются у Бориса Хлебникова. Вы теперь работаете у Тиграна Агавеляна?
— Да нет, конечно! (смеётся) И новосибирские актёры снимаются в таких фильмах, и екатеринбургские тоже.
— Ну и каково это — сниматься в кино? Расскажи!
— Это очень трудно! Тяжелее, чем в театре. Мы снимали один только день, набирали рабочий материал для тизера — это рекламный ролик будущего фильма. Мы сняли пять локационных мест, где предположительно будут разворачиваться все события. И я устала за этот день ужасно! Это очень затратно и на эмоциональном, и на физическом уровне. Помню, мы снимали сцену, когда я даю пощёчину предполагаемому главному герою. Льёт дождь, я бью раз, другой, третий — всё не так и не то! У меня уже начинается истерика. Мы сняли, по-моему, дублей сто пятьдесят! Бедный мой партнёр по этой сцене… Ему пришлось выдержать не то что дождь, целый ливень пощёчин. Кино — это выматывающий процесс.
— Итак, подведём итог: что мы имеем на сегодня. Будет кино в Кемерове сниматься или нет?
— Значит, что есть: отснятые материалы, из которых Тигран монтирует тизер для спонсоров. Кстати, не знаю пока, какой Агавелян режиссёр, но оператор он нереально классный! Снял невероятно красивые планы. Ну это я так, отвлеклась. И ещё — идёт работа над новым сценарием. И ещё есть театр «Встреча»! С репетициями, премьерами!
— И, если всё будет хорошо, то съёмки назначены на…
— На весну. На март-апрель будущего года.
— До встречи весной! Удачи!
С будущей артисткой кино беседовала Людмила Козаченко.
Фото: театр «Встреча», из архива Л. Лапиной.
