Почему больных начали привозить именно в ваше отделение?
Оно как раз и рассчитано на приём больных с карантинными и особо опасными инфекциями. Это единственное в городе отделение больницы, имеющее в своей структуре закрытые мельцеровские боксы. Мельцеровский бокс – это полностью изолированные палаты, вход в которые осуществляется через специальный шлюз, что исключает возможность заражения.
Отделение специализируется на лечении особо опасных инфекций, в обычное время в нём получают лечение пациенты с такими опасными и максимально заразными заболеваниями как менингококковая инфекция, ветряная оспа, энцефалит ветряночной природы, корь, краснуха, полиомелит. Туда же, при необходимости, можно направлять пациентов с подозрениями на кишечные инфекции и другие инфекции, вплоть до чумы. Таких, у нас, слава Богу, не было.
Когда началась эпидемия в Китае, мы стали готовить отделение к приёму пациентов с коронавирусом: дополнительно ограничили чистую зону, где будут находиться сотрудники, работающие с такими больными. С начала февраля всех приехавших из Китая «складывали» в эти боксы и обследовали на коронавирус, брали анализы и отправляли их в Новосибирск, в «Вектор». Но ни одного подтверждённого случая из Китая у нас не было.
Медики сразу готовились к тому, что эпидемия будет такой масштабной?
Нет, конечно. До определённого периода у всех была надежда, что Китаю удастся закрыть эпидемию у себя в границах и подавить очаг. Они, кстати, молодцы, много сделали для этого и почти справились – благодаря жёстким мерам даже наступил момент какой-то стабилизации. По сути, они дали всему миру время хоть как-то подготовиться к вспышке заболевания.
Что будет уже не эпидемия, а пандемия, с масштабным распространением болезни по всему миру, стало понятно, когда «полыхнуло» в Италии. После этого уже российские медики стали готовиться к большому притоку больных: был как раз конец февраля – начало марта. Правда, мы не ожидали, что заражённые у нас появятся настолько быстро. В пятницу, 13 марта, к нам в отделение поступили первые два пациента, у которых подтвердилось заражение COVID-19.
Каким вы запомнили этот день?
Первые пациенты болели очень выражено, и если у одного человека инфекция протекала в лёгкой форме (кашель, насморк, температура), то у другого – уже в виде стремительно развившейся двусторонней тяжёлой пневмонии. Применение аппарата искусственной вентиляции лёгких не понадобилось, но все симптомы были выражены и был риск летального исхода.
Так получилось, что в тот день дежурил я и вся дежурная бригада (врач, медсёстры, санитары) ушла, вместе с пациентами, жить в эти боксы. Сначала нас было четверо, потом добавилось ещё двое. Мы лечили людей в течение двух недель. Основной критерий излечения – это исчезновение всех клинических симптомов, то есть кашля, насморка, температуры, изменений в лёгких и после исчезновения всех симптомов – два отрицательных анализа на коронавирус, которые взяты с интервалом как минимум в сутки. И только тогда человека можно признать выздоровевшим.
Мы жили в условиях стационара, еду нам передавал пищеблок через отдельный шлюз. Души, ванные и туалеты в боксах и в ординаторской тоже есть. В принципе, атмосфера в плане бытовых удобств не сильно отличалась от той, которая бывает на дежурствах.
При нахождении в боксах использовали различные защитные средства. Какие-то серьёзные медицинские манипуляции, требующие длительного контакта с пациентами, мы выполняли в противочумных костюмах. Да-да, в тех самых, в которых выглядишь, как космонавт. Ближе к выздоровлению, когда у больных уже снизилась заразность, использовали одноразовые респираторы и халаты, специальные бахилы, защитные очки, конечно – одноразовые перчатки. То есть, обычное оборудование медика, работающего с COVID-19. Не испытывали проблем с недостатком защитных средств, всё делали, как положено. Мы не заразились, после нас была бригада, которая работала со следующей группой пациентов – они в порядке.
За две недели у нас так и лечились два первых пациента с подтверждённым коронавирусом и перед их выпиской поступил третий человек, плюс было ещё довольно много людей с подозрением. По истечению этих двух недель зашла на смену следующая бригада медиков, а мы сами ещё две недели находились на карантине в условиях стационара, тоже сдавали анализы. Сейчас перешли на обычный режим работы, при этом готовы снова зайти в эти боксы для лечения больных.
Риск заражения большой, болезнь – не до конца исследованная. А получилось так, что сразу шесть человек, которые вышли на простое дежурство, разом «пропали» из дома, из жизни семей на целый месяц. Насколько было тяжело морально перенести эти две недели?
Сама специфика отделения предполагает возникновение такой ситуации, и не обязательно с коронавирусом. Мы всё-таки постоянно работаем с инфекциями и уже не боимся – знаем, на что идём, с кем работаем, соблюдаем все меры предосторожности. Волнение, конечно, было, особенно первые несколько дней, пока один из пациентов был в нестабильном состоянии и мы снимали тяжесть его состояния.
А ближе к окончанию смены была даже определённая гордость – справились! Мы же занимались не только этими двумя пациентами – периодически поступали ещё люди с подозрением на заражение коронавирусом, у которых в итоге диагноз не подтвердился. Мы ими занимались параллельно.
Наши семьи тоже реагировали адекватно, так как были готовы к такому повороту событий, мы их предупредили. Конечно, семьи волновались, поддерживали, переживали. Мы связывались с ними по телефону, кроме слов поддержки, ничего плохого не слышали. Все, кто были на смене, все женатые или замужем, у всех дети, в том числе и маленькие, но наши супруги полностью на месяц взяли на себя функции обоих родителей, и справились.
Соцсети заполнены фотографиями уставших врачей, у которых остаются на лице остаются борозды от масок. Вам тоже пришлось такое испытать?
Все фотографии измученных и уставших медиков – это правда. Людям приходится работать на износ, тем более в больницах, где идёт большой приток пациентов, в той же больнице на Коммунарке. В этом случае я очень сочувствую сотрудникам.
Это действительно очень тяжело – обычная работа врача (капельницы, наблюдение за больным, осмотры и измерения основных жизненных показателей) осложняется ещё и тем, что приходится носить защитные костюмы. А это тяжело. Нашим медсёстрам и санитарочкам приходится и обрабатывать больного, и мыть полы, в этих защитных костюмах.
Кроме того, поступление в стационар было круглосуточным и спать приходится только в промежутках между приёмом новых пациентов и лечением больных, урывками. Был момент, когда к нам поступили сразу пять человек с подозрением на коронавирус. Такой график в течение нескольких недель действительно изматывает.
И это правда, что от длительного ношения маски появляется дерматит. Хотя мы старались защитить кожу, как могли, постоянно мазали смягчающими кремами. Как дерматит проявится, зависит от того, насколько чувствительная кожа у человека, но даже у меня, хотя кожа не очень чувствительная, под конец этих двух недель от маски была краснота на лице, кожу пощипывало.
Многие люди заявляют о том, что просто не верят в существование коронавируса, причём это довольно распространённое мнение. Можете что-либо сказать по этому поводу?
Это самая обычная реакция общества на серьёзную болезнь, ничего удивительного: всё или отрицается, или воспринимается с юмором. Также люди относятся к кишечным инфекциям, угрозе заболеть клещевым энцефалитом, и даже обычным гриппом. Но вся легкомысленность заканчивается в тот момент, когда человеку становится плохо и он попадает на больничную койку. А если такое заболевание, как коронавирус, начинает развиваться в полном объёме, то есть, появляется лихорадка, интоксикация, озноб, невозможность дышать – тогда становится действительно страшно.
Больным, заражённым коронавирусом, или даже с подозрением на заражение, очень страшно. Они боятся за свою жизнь, за жизнь своих родственников и друзей, с которыми пришлось контактировать. Врачам приходится выступать не только в качестве, собственно, клиницистов, но и брать на себя функции психолога. Но стоит отдать должное, тот первый пациент, который тяжело болел, очень мужественно отнёсся к своему состоянию и пытался не поддаваться панике.
Конечно, есть и будут больные, которые перенесут заболевание в лёгкой форме, возможно, кто-то даже скажет, что это «не страшнее ОРЗ». Но как будет протекать болезнь, никто не знает, всё зависит от индивидуальных особенностей организма. Да что говорить, мнение о том, что болезнь «не страшнее ОРЗ» — самообман.
Чем именно коронавирус этого года страшнее гриппа и ОРВИ? По данным ВОЗ, ежегодно от гриппа умирает около 600 000 человек. В чём отличие?
Когда человек поступает в больницу с осложнениями на фоне гриппа или других респираторных заболеваний, у медиков в арсенале есть протестированные клинически препараты, при применении которых человек поддаётся терапии. Если, конечно, сам пациент не доводит себя до состояния, что называется, «потери пульса», запуская болезнь до такой степени, когда уже и медицина практически бессильна.
А для лечения COVID-19 у медиков во всём мире сейчас просто нет таких препаратов, которые гарантированно на 100 % спасут заболевшего человека. Медики сейчас всё лечение проводят опытным путём. К тому же эта болезнь «агрессивнее» и заразнее известных видов гриппа, быстрее и сильнее поражает лёгкие.
Чем лечат COVID-19 в больнице? И насколько действенны «народные рецепты» на основе лимона, имбиря, амулеты из чеснока и лука, которые сейчас пачками предлагают и популяризируют «эксперты» из соцсетей?
Когда я работал с больными, а это было всего месяц назад, мы имели дело с рекомендациями по лечению препаратами в третьем пересмотре, которые начинались с фразы «В настоящий момент препаратов с доказанной эффективностью нет». Сейчас вышли рекомендации по лечению уже в пятом пересмотре, и эта фраза исчезла. То есть, появились препараты, которые доказали свою эффективность при лечении, но требуют дальнейшего изучения и наблюдения. Больным ставили капельницы, давали противомалярийные препараты и препараты, которые используются в терапии заражённых ВИЧ пациентов.
По поводу народных средств можно говорить много. Если вкратце – обычные иммуномодуляторы и препараты против гриппа, которые можно купить в аптеке, эффекта не дадут. Витамины можно и нужно принимать, они поддержат организм в целом, но, конечно же, не вылечат при заражении COVID-19. Имбирь, лимоны, лук, чеснок прекрасно укрепят организм и вреда не принесут точно, но их эффективность никак не доказана.
В обществе очень активно обсуждают три вещи. Действительно ли летняя жара может уничтожить коронавирус и снизить заболеваемость, правда, что кошки тоже могут заболеть и заразить коронавирусом своих хозяев? И, наконец, насколько оправданы те жесткие меры предосторожности (люди в защитных костюмах, где-то – похороны в общих могилах, запрет на присутствие родственников), с которыми хоронят сейчас погибших от болезни?
Лето всегда более благоприятное время в плане эпидемической ситуации, для респираторных заболеваний. В этот период респираторные вирусы менее распространены, но активно передаются вирусы, которые могут передаваться контактным или водным путём. К примеру, тот же энтеровирус. Но у коронавируса не только воздушно-капельный путь передачи, но и контактный – он остаётся на предметах, на одежде. А это значит, что с наступлением лета эпидемия не пойдёт на спад. Как мы видим, в ОАЭ и Израиле, где уже очень жарко, люди точно также заражаются, болеют и умирают.
Про заболевание животных информация верна лишь отчасти. Действительно, случаи заражения животных от человека зафиксированы, восприимчивыми к коронавирусу оказались животные семейства кошачьих. К примеру, в Кемерове при выявлении заболевших коронавирусом были обследованы заодно и их домашние кошки. Кошки оказались здоровы. Вообще, при серьёзном распространении заболевания кошки могут болеть, но стать источником заражения не смогут – люди же не передают котов массово друг другу, из дома в дом, а вот друг с другом контактируют активно. Для эпидемического процесса это будет тупиковая ветвь : человек заболел, заразил кота. И всё. Так что в ситуации с коронавирусом скорее люди представляют опасность для домашних кошек, а не наоборот.
По поводу похорон в сопровождении людей в противоэпидемических костюмах и в общей могиле, тот тут объяснение очень простое – вирус сохраняется на трупе, соответственно, все, кто приближаются к телу, под угрозой заражения, в том числе и сотрудники ритуальных служб, и те, кто присутствуют на церемонии. Похоронные традиции у всех разные, в большинстве случаев принято прощаться с усопшим, поцеловать его, наклониться. Это можно запретить, можно упаковать тело в герметичный пакет или мешок. Но кто даст гарантии, что горюющие люди не станут нарушать правила и запреты, даже рискуя заразиться, лишь бы попрощаться с любимым человеком? Так что это сделано, скорее всего, по необходимости, чтобы защитить родственников погибших.
Сколько ещё, по вашему мнению, продлится эпидемия? И насколько эффективна самоизоляция?Вам не страшно ходить по городу?
Пока что большинство случаев заражения коронавирусом в Кузбассе – это завозные случаи инфицирования, они на контроле. Поэтому лично у меня страха передвижения по городу нет, во всяком случае, пока.
Про то, как будут развиваться события, сейчас не могут сказать даже ведущие мировые специалисты. Я могу выразить только своё личное, очень личное и частное мнение. Я думаю, что пик заболеваемости пока не пройден, сколько это ещё все продлится, неизвестно. Пока что эпидемия только набирает обороты, в Кузбассе можно ждать повышения заболеваемости. Когда появится вакцина, она пройдёт клинические исследования, будет одобрена к применению и большая часть населения будет вакцинирована – только тогда можно будет говорить о том, что инфекция управляема. А это будет не скоро.
Пока люди могут предпринимать только ограничительные меры и препятствовать распространению заболевания – эти меры правильные. Никто же не говорит, что нужно закрыться на неизвестно долгое время в четырёх стенах и никуда не выходить – такого никто не выдержит. Но действовать нужно с оглядкой на то, что существует возможность заразиться при контакте с людьми. А людям, которые приехали из-за границы или выезжали в эндемичные районы, нужно осознать свою ответственность и избегать общения с людьми до окончания карантина. Понятно, что молодые и здоровые люди в большинстве своём перенесут эту болезнь относительно легко. Но у всех есть мамы, папы, бабушки и дедушки, больные родственники, жизнь которых окажется под угрозой. Так что не надо быть эгоистами и ставить под угрозу свою жизнь и жизни других людей.
